История знаменитых преступлений

В ту пору Франческо Ченчи исполнилось не то сорок четыре, не то сорок пять лет. Росту в нем было пять футов и четыре дюйма, и был он хорошо сложен и наделен большой физической силой, хоть и несколько худощав. Волосы с проседью, большие и выразительные глаза с чуть нависающим верхним веком, длинный нос, тонкие губы, располагающая улыбка… Однако эта улыбка легко меняла выражение и становилась ужасной, стоило Франческо заметить своего недруга. Малейшее раздражение или волнение вызывало у него нервную дрожь во всем теле, которая не утихала на протяжении долгого времени после того, как приступ, ее породивший, сходил на нет. Мессир Ченчи не пренебрегал физическими упражнениями и был отличным наездником, фехтовальщиком и стрелком. Ему ничего не стоило проскакать без остановки расстояние в сорок один лье, разделяющее Рим и Неаполь, по дороге, которая пролегала через лес Сан-Жермано и Понтийские болота, не опасаясь встречи с разбойниками, – и это в одиночку, не имея другого оружия, кроме шпаги или кинжала. Когда лошадь валилась с ног, он покупал другую. Если владелец не желал ее продавать, Франческо отнимал ее силой. Несогласных он усмирял при помощи оружия, причем если и наносил удар, то исключительно острием клинка, а не рукоятью. Впрочем, во владениях его святейшества все хорошо знали и самого Ченчи, и его щедрость, а потому не противились его воле; одни повиновались ему из страха, другие – ради выгоды. Будучи нечестивцем, святотатцем и безбожником, он избегал храмов и церквей, а если и входил туда, то только для того, чтобы возвести на Всевышнего хулу. Ходили слухи, что он падок на все необычное и что нет такого преступления, которого он бы не совершил в своей неистовой погоне за новыми впечатлениями.

В свои сорок пять, а может, годом позже или раньше, Франческо Ченчи женился на богатой женщине, имени которой летописные источники нам, увы, не сообщают. Супруга умерла, оставив ему семерых детей – пятерых сыновей и двух дочерей. Вторым браком он сочетался с Лукрецией Петрони, которая славилась в Риме своей красотой и ослепительной белизною кожи. Этот союз оказался бездетным.

Складывается впечатление, что чувства, присущие обычным людям, Франческо Ченчи были чужды: он люто ненавидел своих детей и не считал нужным это скрывать. Задумав построить во дворе своего великолепного дворца на берегу Тибра церковь, посвященную святому Фоме, он призвал архитектора и потребовал включить в план постройки просторный склеп: «Надеюсь, тут всем моим отпрыскам хватит места!» Архитектор нескоро забыл жуткий хохот, сопровождавший эти слова, и не раз говорил, что, если бы не обещанное ему мессиром Ченчи щедрое вознаграждение, он бы тут же отказался от заказа.

Едва три старших его сына, Джакомо, Кристофоро и Рокко, вышли из отрочества, Франческо отправил их в университет Саламанки, в Испанию. Должно быть, он свято верил, что, отослав юношей подальше, навсегда избавит себя от всех хлопот, с ними связанных. Он и думать забыл о сыновьях, не говоря уже о том, чтобы посылать деньги на постой и пропитание. Несколько месяцев злополучные юноши управлялись в незнакомом городе, как могли, однако нужда все же заставила их покинуть Саламанку. Побираясь, босые и в обносках, они скитались по дорогам Франции и Италии, пока наконец не оказались в Риме, где и нашли отца еще более жестоким, непреклонным и суровым, чем прежде.

Случилось это в первые годы правления Папы Климента VIII, столь превозносимого за свою справедливость. Вот к нему-то и решили обратиться братья Ченчи с прошением назначить им хотя бы скромное содержание из тех несметных богатств, которыми владеет их родной отец. Климент VIII в то время пребывал в городке под названием Фраскати, где по его приказу строилась прекрасная вилла Альдобрандини. Признав притязания юных Ченчи законными, Папа обязал Франческо выплачивать каждому по две тысячи ску́до пенсиона. Последний перебрал все доступные ему средства, дабы обязательство это осталось невыполненным, однако распоряжения его святейшества не допускали экивоков и ему пришлось подчиниться.

Вскоре после этого Франческо Ченчи в третий раз угодил в тюрьму за свои постыдные пристрастия в любви. Старшие сыновья вновь воззвали к Папе, прося наказать отца, позорящего семейное имя, по всей строгости закона. Однако это деяние братьев понтифик счел отвратительным и распорядился с позором их прогнать. Франческо же скоро вышел на свободу, купив ее, как и в прошлые два раза, за деньги.