Твои стихи к Мнимой Красавице (ах, извини: Счастливице) слишком умны. – А поэзия, прости Господи, должна быть глуповата. (…)
Напиши же мне что-нибудь, моя радость. Я без твоих писем глупею: это нездорово, хоть я и поэт.
Эти строки были опубликованы полвека спустя и до сих пор служат предметом нешуточных дискуссий. В 1910 году Валерий Брюсов обещал в один из журналов статью под названием «Должна ли поэзия быть глуповатой?», но так и не написал ее.
Мысль, близкую к пушкинской, однажды высказал Гёте:
Лирика – в целом – должна быть весьма разумной, в частностях же немного простоватой (
В 1829 году Генрих Гейне, высмеивая поэта Августа фон Платена, писал:
Немножко глупости (Ein bißchen Narrheit), понятно, требуется для поэзии, но было бы ужасно, если бы природа обременила огромной порцией глупости, достаточной для сотни великих поэтов, одного-единственного человека, а поэзии ему отпустила самую ничтожную дозу.
Белла Ахмадулина в своих стихах возвращалась к пушкинскому замечанию не менее пяти раз. Приведу три цитаты:
В 1973 году появилось стихотворение Новеллы Матвеевой:
Заключительное двустишие стало популярной цитатой. Однако высказанная в нем мысль принадлежит Владиславу Ходасевичу. В статье «Глуповатость поэзии» (1927) Ходасевич писал:
По Пушкину,
Здесь же давался ответ на вопрос, о какой «глуповатости» говорил классик: «…Лежащее в основе поэзии отвлечение от житейского здравого смысла, это расхождение со здравым смыслом (…) и есть та глуповатость, о которой говорит Пушкин». «Если “глуповатость” есть расхождение со “здравым смыслом”, то, очевидно, не глуповата окажется та поэзия, в которой такое расхождение отсутствует».
Ходасевич, в сущности, продолжал традицию античных мыслителей, для которых понятия «поэзия» и «здравый смысл» были несовместимы. Платон писал: «…Творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых» («Федр», 245a; перевод А. Егунова).
А Сократ, согласно Платону, рассказывал: