Истребители аварий

Я люблю бродяг-авантюристов,
У костра их пьяный, наглый смех,
Я люблю туристов-альпинистов,
И туристок-альпинисток всех, – ЭХ!

Приморили, гады, приморили,
Загубили молодость мою! —
Золотые кудри поседели,
Знать у края пропасти стою!

Я люблю развратников и пьяниц
За разгул душевного огня,
Может быть чахоточный румянец
Перейдет от них и на меня, – эх!

Приморили, гады, приморили...

Поднимал промышленность Кузбасса
Материл начальников на стройках,
Голос мой из тенора стал басом, —
Очень я ругался непристойно!.. – ЭХ!

Приморили, гады, приморили!..

Весь Памир прошел в лаптях обутый,
Слушал песни сванских чабанов,
В Африке подрался я с Мобутой,
Звали меня Генка Иванов! – ЭХ!

Приморили ГАДА, приморили!..

Ты пришла принцессой сказки старой,
И ушла в фате, как белый дым!..
Я ж остался тосковать с гитарой
На предмет, что ты ушла с другим! – ЭХ!

Приморила, девка, приморила!
Загубила молодость мою!
Красотой мне сильно навредила,
Так, что на ногах и не стою!..

Ради широты души и жеста
Шел в трусах на фирновом плато,
Налегке спускался с Эвереста,
Бросив ящик пива и пальто! – Эх!

Но еще остался жизни кончик,
Но живет во мне остаток сил, —
Я еще и с водкой не закончил,
Горы я и баб не разлюбил, – Эх!

Приморили, гады, приморили, —
Не сгубить вам молодость мою!
Я еще мужик в здоровой силе,
Я еще над пропастью стою!..

Жучила!.. Будет опять нашептывать, рекомендовать новых красивых баб... Но когда одна женщина есть, настоящая, то других не надо... А она ждет, и с ней будет хорошо!..

Над горами поднимался холодный и ясный рассвет. На самой кромке белой и такой близкой громаде Хан-Тенгри, розовато-желтый луч лежал с восточной стороны тонкой ниточкой, а у более далекого колосса пика Победы рассвет позолотил весь верх белой шапки. Темнота ночи еще чернела в нижней части ущелий, но она обречена. Усиливающиеся лучи и белизна снегов пожирали, прогоняли ее прочь.

«Красотыща!»...

Золото лучей успокоило, очистило душу восходителя от суеты тревоги, он вздохнул глубоко и легко...

Образ похода: На вершине

Когда на неба трещине
Стою я в высоте
Вершины словно женщины
Пылают в наготе!

Парением безбрежности, —
Как роз, и звезд кусты,
Все в нежности и в снежности
Слепящей чистоты!

А дума ходит странная,
Еще вчера – мечта,
Что вот, она, желанная,
Одна из них – взята!

Та, гордая красавица,
Средь «самых» из мужчин
Стеною страшной славится,
И песнями лавин!

Взята – добавкой перышка,
Когда все силы – прах!
Зацепкою за зернышко,
Со стоном, «на зубах»!..

Из облака, с украдкою,
Опять она глядит,
Вся с новою загадкою:
Чего ж в тебе родит?

Придут, созрев, от суженой
Лучами ее тем
Стихов и песен кружево,
Резьба из теорем!.. —

То яркое мгновение
Глотками высоты
Пробудит вдохновение
И поиски мечты,

Тот день, как свадьбы ночкою
Сумеет удружить, —
Проляжет верной строчкою:
«Да, парень, стоит жить!..»

Послесловие к роману «Истребители аварий»