Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Сердечная молитва действительно позволяет человеку постоянно быть в единстве с Богом и всегда располагать Его поддержкой — тогда нет такой причины для страха, которая может застать его врасплох. «Один старец говорил: «Спишь ты или бодрствуешь, что бы ты ни делал, если Бог у тебя перед глазами, враг не может тебя испугать. Если ты мысленно пребываешь в Боге, сила Божия также пребывает в тебе»»[4431]. И человек тем меньше испытывает страх, чем более чиста его молитва. «Признак прикосновения к совершенной молитве — это невозмутимость, даже если бы весь мир восставал против нас», — пишет преподобный Варсонофий Великий[4432]. Исчезновение страха и страстей, связанных с ним, проистекает тогда от постоянного присутствия в человеке Божественной силы благодаря непрестанной молитве. Но человек может освободиться от этих страстей еще и особой молитвой. Так, Иоанн Отшельник пишет: «Если мы будем просить Христа, мы можем получить силу и помощь в борьбе против наших тревог»[4433]. Одно из изречений гласит, что «кто-то спросил у аввы Феодора: «Если вдруг случится внезапная катастрофа, ты испугаешься, авва?» А старец ответил: «Даже если бы небо и земля пришли в столкновение, Феодор не испугался бы». Действительно, он молился Богу, дабы Он отнял у него страх»[4434].

Лечение страха предполагает, соответственно, отречение человека от собственной воли и смиренное поведение. Так, брату на его вопрос: «Как я могу спастись в этот момент, ибо помыслы беспокойства внезапно возникли в моем сердце?» — преподобный Варсонофий Великий отвечает: «В любую минуту, если человек может отсечь полностью свою волю [и] хранить смирение в сердце… он может быть спасен Божией благодатью, и, где бы он ни был, беспокойство не овладеет им»[4435]. Страх, как мы увидели, связан с гордостью, и пока человек надеется на собственные силы, он подвержен этой страсти. Чтобы суметь победить ее с помощью Божией, чтобы получить эту силу и сохранить ее, человек должен отречься от самого себя, признать собственное бессилие, иначе Божественная энергия не сможет найти себе места в человеке. Преподобный Исаак Сирин также советует тому, кто хочет избавиться от страха, прежде всего молиться, чтобы стяжать смирение: «Чем больше он молится, тем более смиренным становится его сердце… Когда человек стал смиренным, его сразу же окружает сострадание, и тогда сердце чувствует Божественную помощь. Оказывается, что в нем возрастает сила, сила веры»[4436].

Равно человек может победить страх любовью, потому что одно исключает другое, по словам апостола Иоанна: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4, 18). Преподобный Иоанн Лествичник, заверив, что «по мере того, как исчезает любовь к ближнему, появляется страх», наставляет вслед за апостолом Иоанном: «Тот, кто полон любви к ближнему… не испытывает страха»[4437]. Это применимо к любви к ближнему: любящий брата своего уже не испытывает страха по отношению к нему. Но в более глубоком смысле это наставление касается и любви к Богу, которая исключает все формы мирского страха, и особенно страх смерти, часто лежащий в их основе[4438]. В любви к Богу человек получает «силу доверия», побеждающую любой страх[4439]. Он становится единым с Тем, Кому подчиняются все вещи и Кому ничто не может нанести ущерба[4440]. В любви человек живет близко к Богу, вдали от всего мирского, внешнего или внутреннего, что может вызвать страх, и наслаждается духовными благами, которые у него не отнимутся. «Пока ты находишься среди людей, ожидай волнений, опасностей и натиска духовных ветров. Но достигнув того, к чему приготовился, ты не будешь иметь страха», — говорит преподобный Варсонофий Великий[4441].

Однако нужно подчеркнуть, что если человек должен стремиться к исцелению от страсти страха, то он все же не должен изгонять любой страх из своей души, ибо «не всякий страх является страстью»[4442]. Есть, как мы видели, добродетельный страх, который Бог дал человеку как средство спасения и который святые отцы называют поэтому «спасительным страхом», «спасительной тревогой» и другими подобными выражениями. Этот страх является тем, что аскетическая традиция называет «страхом Божиим».