Исцеляющая и Тень (СИ)

Айлиша, подняв глаза, встретилась с ним взглядом и застыла. До этого она не смела так смотреть на него, а тут он подошел совсем близко. Его глаза действительно были какие-то странные. Цвет почти как у неба, даже в полутьме это можно было разглядеть. Да, и подошел он со стороны, где свет из окошка освещал его скрытое лицо. От этого радужки его глаз были яркие и выразительные, будто светились. Она смотрела на него и не могла отвести взгляда. Так и оцепенела, взявшись за чашку и соприкоснувшись с его пальцами.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, держась за чашку. Каррат заметил, что она смотрела на него, словно завороженная. Зрачки расширенны, дыхание замерло, разве, что только рот не раскрыла. Ощутив смятение от встречи с ее янтарными глазами и возникшей заминки, резко отвернулся и отпусти чашку. Принцесса ее чуть не выронила, выплеснув немного воды.

— Зови меня принцесса Айлиша, — произнесла девушка ему в спину, придя в себя и гордо расправив плечи.

Ничего другого она не придумала, чтобы озвучить возникшее неловкое молчание от встречи взглядов, и что она глупо пялилась на него.

— Ага, — буркнул Каррат, возвращаясь на свое место. — Можно было просто сказать спасибо.

Айлиша промолчала и продолжила есть, запивая водой. А Каррат подумал, что нужно будет ей хотя бы кваса принести. Желательно было бы чай заварить, но здесь этого не сделаешь. Сам он тоже принялся за еду. Принцесса выпила воду и стала разглядывать чашку.

— Какое изящное творение, — задумчиво проговорила она.

Каррат чуть повернул голову, чтобы лучше слышать ее, так как говорила она негромко.

— Ты ее тоже своровал? — спросила она.

— Нет. Она не моя, — отозвался Каррат, жуя сыр с хлебом.

— А то, что ты своруешь — твое? — поинтересовалась Айлиша, продолжая любоваться рисунком на чашке.

— Можно и так сказать, — ответил Каррат, также жуя.

— Получается — я тоже твоя? — с некоторым призрением спросила принцесса.

Каррат задумался. И сам себе улыбнулся, принцесса была права. На данный момент она принадлежала ему, как и все украденное, пока не передаст заказчику или просто не продаст.

— Пока, да, — коротко ответил он, прожевав.

Его ответ Айлише крайне не понравился.

— Что значит "пока да"? — сердито просила принцесса.

Каррат раздумывал, говорить ей о дальнейшей ее судьбе или нет. Ей будет неприятно, что ее как вещь должны передать из рук в руки. А хотя почему бы нет, все равно потом узнает.

— А то значит, что я тебя не для себя своровал, — пояснил он.

— То есть, ты меня еще кому-то отдашь? — с ужасом спросила девушка.

Она поняла, что все ее старания на уговоры, чтоб отпустил ее, напрасны.

— Да, — ответил Каррат. — Ты мне без надобности. Стал бы я тебя красть. У меня и без того хватает, что воровать. За тебя мне уже заплатили.

Конечно же, о личной мести он упоминать не стал, и без того было понятно, что девушка напугана. И не к чему ей было знать это. Его личные счеты останутся его личными, и он постарается завершить начатое другим способом.

— Но я думала, что это ты хочешь за меня выкуп получить, — растеряно проговорила Айлиша.

— Нет, я выкрал вас для другой человека, — сказал Каррат, а сам с неприязнью отшвырнул эту мысль, стараясь не задумываться над этим.

Девушка, сидевшая у него за спиной, для него должна быть, как блестящая безделушка, безразлична. Но очень трудно было оставаться равнодушным и справиться с этим, когда она хныкала и просила пить и есть. Торговлю людьми он призирал и ненавидел. А здесь выходило, что он сам таким занялся.

— Ты что не знаешь, кому я нужна? — с упреком спросила принцесса.

— Знаю, — Каррат, сам того не желая, отвечал на ее вопросы. — Но для чего вы им нужна не в курсе.

— А может, они убить меня захотят?! — воскликнула принцесса.

Осознавая, что жалкий вор выкрал ее сам, не зная для чего, ее душу сковал ледяной страх. Хотя в подвале было тепло, но принцессу передернуло, как от ледяного ветра. Каррат учуял в ее голосе неподдельный испуг..

— По мне, так живой вы стоите куда больше, — он постарался ее успокоить. — За мертвую никто выкуп не даст.

Несмотря на его заверение, она знала, что ей может грозить смертельная опасность. Ее об этом не раз предупреждали.

— Откуда тебе знать!

— Мне велели, чтоб на вас не было ни единой царапины, — признался Каррат, чтоб хоть так успокоить ее, слыша нарастающую панику в ее голосе. — Так, что вы ценны в целости и сохранности.

— Ну, спасибо, успокоил, — все равно недовольным тоном отозвалась принцесса.

После этого она умолкла и больше ничего не говорила. Его слова спокойствия ей не принесли. Его отношения к ней не вызывали у нее опасений. Но заявление о том, что он хочет передать ее кому-то другому, лишили ее всякой уверенности в следующем дне. Отец все время твердил ей, что люди за пределами дворца жестоки и циничны, охочие до легкой наживы. Но она и подумать не могла, что вот так сама станет жертвой этого, как объект купли-продажи, как рабыня.

Расправившись с предоставленной едой, принцесса спросила жалобным голосом:

— А чего-нибудь из сладостей нет?

Каррат задумался над ее вопросом.

— К сожалению, нет.