It's So Easy And Other Lies (ЛП)

По мере того как проходили недели, моя выносливость повышалась, а мой разум очищался. Я чувствовал себя так, словно до этого не жил. Впервые за годы, я начал чувствовать запах травы и деревьев. Обоняние – это сильнейшее чувство, что у нас есть, и моя система обоняния, находившаяся прежде в спячке, вызывала воспоминания, которые я считал утерянными. Едва уловимый запах типографской краски напомнил мне о том, как я ехал на заднем сидении машины моей сестры Джоан, развозя газеты по своему маршруту однажды утром, когда я ещё учился в школе, а она спасла меня от того, чтобы ездить на велосипеде в дождь.

Запах озера Вашингтон напомнил мне о том, как я плавал и рыбачил с моим братом Мэттом. Дождь на свежепостриженных газонах вернул мне воспоминания о спортивных тренировках, когда мне было от восьми до четырнадцати лет, и я играл в юниорский футбол. В нашей команде были самые маленькие игроки во всей городской лиге и тренер усиленно занимался нашей физической подготовкой, чтобы это компенсировать. Он надеялся, что мы измотаем другие команды за счёт своей выносливости. Поле для тренировок прилегало к крутому холму. Каждый раз когда кто-то лажал в блокировке или прыгал в офсайд, наш тренер кричал: «На холм, господа!». Это означало, что нужно бегать вверх и вниз по грязному склону. Это было трудно и меня частенько тошнило, но нам не позволялось останавливаться, чтобы вырвать – мы продолжали бегать. Тренерский состав всегда утверждал, что такие испытания закаляют характер.

Так что, езда на велосипеде дни на пролёт приносила боль, но также и пользу – словно физические страдания дарили победу над собой. И впервые за годы я поверил, что возможно у меня есть шанс выжить. Я снова почувствовал себя человеком. Почки больше не болели, когда я мочился, а желудок требовал настоящей пищи.

Эдди заглянул ко мне домой с книгой по здоровому питанию, предложил диету для пациентов с ограниченной функцией пищеварительного тракта, ввиду ущерба, нанесённого моей поджелудочной. Она включала много рыбы и овощей. Он объявил о своём решении сесть на диету вместе со мной.

Первые несколько недель после больницы стали пожалуй самыми важными в моей жизни. Говорят, всё случается по какой-то причине, и если бы меня так не трясло, я бы наверное так и не достал свой ржавый велик из гаража. И если бы я не сел в его седло и не начал крутить эти скрипучие педали, мне так бы и не удалось взять себя в руки – я просто не знал, что ещё делать.

Конечно, у меня по-прежнему оставалась группа, которая пыталась записать новый альбом. В какой-то момент мне бы пришлось вернуться в Лос Анджелес и эта мысль пугала меня. Моей единственной надеждой было перевезти туда свой велосипед. Это будет первым, что я сделаю, говорил я себе.

Вскоре после выписки, Эксл приехал в Сиэтл навестить меня. Он был единственным из группы, кто звонил мне, когда я ещё был в больнице, хотя МакБоб и Эдам Дэй из технического персонала тоже звонили. Наверное, издалека Слэшу казалось, что для меня это был всего лишь ещё один шаг по лезвию ножа, и к тому же он боролся с собственной зависимостью. Я не думал, что кто-то прямо таки должен был мне позвонить, в конце концов, я сам навлёк на себя эту беду, и всё-таки забота Эксла меня тронула.

Эксл и я говорили о Guns. Сложность состояла в том, что мы не знали, как будем записывать новый альбом и какое музыкальное направление нам выбрать. Очевидно, что доверие и взаимопонимание в группе – чувство, что мы можем положиться друг на друга как семья – были подпорчены, возможно без надежды на восстановление. У нас накопилось немало претензий друг к другу. Оглядываясь назад, мне всё становится ясно. Но в тот момент я не мог понять, что люди, которым мы платили за то, чтобы они занимались бизнес-аспектами нашей группы, могли провоцировать раздоры внутри нашего коллектива, что они могли быть настолько охочими до денег и недальновидными.

Теперь я начал делать трезвые вещи с Экслом: ездить на великах, есть здоровую пищу, а когда он вернулся в Лос Анджелес, говорить с ним по телефону о продуктивных музыкальных направлениях. В конце концов, может и он изменился. Может быть, в Guns N’ Roses было, что спасать. Эксл и я решили собраться и начать писать для нового альбома. Чёрт побери, мне и правда нужно в Лос Анджелес.

И как мне было избегать старых привычек в городе, где я чуть не убил себя? Как мне сделать так, чтобы наркодилеры не заглядывали ко мне домой? И все друзья, с которыми я кутил на вечеринках?

Хренов кошмар.

Глава 38