It Sleeps More Than Often (СИ)

За дело об убийстве отца Клауса Майера взялись с новыми силами, но подозреваемых пока так и не выдвинули. Судмедэкспертам удалось выяснить, что старика держали взаперти на протяжении нескольких недель перед смертью, и скончался он, похоже, от истощения, после чего его тело бальзамировали и через пару месяцев сбросили в воду… Следов не найти, судить некого. Вероятнее всего, вину за гибель отца Клауса тоже возложат на Гюнтера — тем более что тот молчит, ничего не подтверждает и не отрицает, от помощи адвоката отказывается.

Фрау Керпер носорожьей поступью огибает подворье Веберов — грустная картина предстаёт её полусонному взору: яблони загибаются, их тронула тля, а опрыскать деревья дезинсектантами уже некому. Здесь вообще всё загибается: огороды сдаются под натиском сорняков, плодовые насаждения — под атаками вредителей, пшеничные поля давно облюбовали вороны. Пусть. Пусть небытие поглотит это проклятое место. Туристы любят абандон. Фрау ухмыляется: кроме всего прочего, в её планах строительство гостиницы и организация туров по местам славы “рюккерсдорфских палачей”. Наконец-то и у немцев появилось своё культовое гиблое место! Война приелась, война забылась, сегодня в моде мистика. Люди готовы платить за возможность прикоснуться к легенде и пощекотать нервишки. А она готова дать им желаемое: пусть католики всё ещё судятся за право собственности над рюккерсдорфской церковью, но после того, как приход остался без настоятеля, общественники подали прошение о переводе данного объекта под протекторат муниципалитета и добились-таки своего. Теперь церковь арендуется организацией “Нечужие Дети” на льготных условиях: учредительница обещала руководству региона устроить здесь место культурного значения и сохранить церковь как памятник архитектуры в невредимом виде. А грядущее строительство трассы только поможет раскрутить проект за счёт увеличения людского потока. Церкви суждено стать музеем. Фрау Керпер уже и название придумала: “Музей религиозного экстремизма”, и тут же поделилась своей затеей в сети. А подписчики подхватили, переименовав начинание в “Музей религиозного мракобесия”. Католики не оставляют попыток вернуть свою собственность, аугсбургский епископат даже пробовал искать поддержки у самого кардинала, но тот лишь вежливо открестился: Рюккерсдорф — закрытая для него тема, всё в прошлом. Вспомнив о кардинале, фрау Керпер снова улыбается: завязав с ним дружбу, она нe ошиблась — Лоренц друзей не предаёт.

Но вот утренние пробежки — явно не её тема. Плюнув на навязчивое помигивание шагомера, указывающего на недостаточность преодолённой дистанции, она направляется обратно. До приезда рабочих нужно ещё сделать пару деловых звонков. Один начинающий режиссёр запросил у неё разрешения использовать церковь и окрестности как натуру для своего первого фильма. Кино по реальным событиям, по горячим следам, так сказать. Жанр — драма, триллер, детектив. Даже спонсоры уже нашлись. Фрау радуется: кино — отличная реклама для будущего музейного комплекса. А уж сценарий она утвердит лично и актрису на свою роль выберет помоложе да постройнее…

Тишина рвётся на части хриплым карканьем — то вороны поднялись в воздух и кружат над дряхлым покосившимся чучелом, грозящим не сегодня завтра и вовсе рухнуть наземь. Воронам неймётся. Земля примет всех.

***

— Если хочешь, я на смену сегодня выйду, а ты дома останься, полечись.

Кэт обеспокоена состоянием подруги: простудившись ещё в пути, та долго храбрилась, виня в своём ухудшающемся с каждым днём состоянии крепкие словенские сигареты, но Катарина подозревает чего похуже. Как бы не пневмония… Стационара в Пуще нет, только поликлиника, а если бы и был… Они — невидимки, трое привидений в доме без номера, что стоит в конце улицы, у которой нет названия. На местной мебельной фабрике было только одно место — и подруги его делят, чередуя смены: одна — у станка, другая — дома, с Клеменом.

— Забей. Отработаю, не помру. Есть новости по поводу школы? — Штеффи тихонько отворачивается, незаметно сплёвывая на зажатую в кулаке белую салфетку — снова кровь…

С тех пор, как им состряпали документы, у обеих как будто от сердца отлегло. Новые паспорта — путёвка в новую жизнь. Номер на троих с видом на трухлявый забор и аккуратные грядки. Но Клемен, по крайней мере, в сентябре сможет вернуться к учёбе, а ещё Марго обещала Катарине поговорить с директором и, если получится, устроить её учительницей немецкого. В условиях, когда каждый житель селенья живёт лишь одной мечтой — перебраться на Запад, учительница немецкого местной школе не помешает.

— Думаю, всё получится. С двумя зарплатами попроще будет. Крышу подлатаем, Клемена приоденем…