Итак, если свет, который в тебе, - тьма, то какова же тьма? (СИ)

Едва я кивнула ему на одну из полок, как бес ринулся с места. Я же, воспользовавшись этим, схватила со стола сковородку и выбежала из кухни. Всё ещё озираясь по сторонам, я подошла к двери и шёпотом окликнула Люцифера. Когда в ответ не получила ни звука, то с опаской присела на корточки и заглянула в щель, чтобы осмотреть порог.

— Хозя-я-я-я-я-яин всегда-а-а-а видел в Люцифе-е-е-ере своё отраже-е-е-е-ение. Их схо-о-о-ожесть — причина, по которой он по сей де-е-е-е-ень ненавидит сына. Не убива-а-а-ает лишь потому, что тот имеет зада-а-а-атки ма-а-а-атери.

Я выронила из рук сковороду и, развернувшись, вжалась в дверь. Ноги под себя убрала, нахмурилась, а сама на ощупь пыталась найти оружие.

— Зна-а-а-а-аешь, с чего всегда-а-а-а начинался день Хозя-я-я-яина? С прилюдной по-о-о-о-орки его нерадивого о-о-о-о-отпрыска. Он делал это в та-а-а-а-айне от супруги, взяв со всех клятву о то-о-о-о-м, что те будут держать языки-и-и-и за зуба-а-а-а-ами.

— З-заче…

— Еди-и-и-и-и-инственный, с кого не бра-а-а-ал клятву Хозя-я-я-я-яин, был Люцифе-е-е-е-ер.

Бес мотнул головой, после чего изрыгнул на пол горлышко стеклянной бутылки. Мне пришлось прикрыть глаза, чтобы убраться подальше от такой картины.

— И он молчал?

— Дога-а-а-а-адливая.

Я услышала хруст. Такой громкий и такой противный, что, не раздумывая, открыла глаза. А увидев его источник, сконфуженно перевела взгляд на диван. Смотреть на то, как бес пожирал только что выблеванную бутылку, желания не было.

— Из-за э-э-э-этого жестокость Хозя-я-я-я-я-яина только росла-а-а-а-а. Поэтому я не был удивлё-ё-ё-ё-ён, когда Люцифе-е-е-ер обзавёлся компа-а-а-анией Белиа-а-а-ала.

В последний раз что-то лязгнуло у него на зубах, после чего скрипучий звон в его голосе исчез.

— Ме-е-е-е-е-ерзкий тип, но для мальчи-и-и-и-и-ишки он послужил какой-никакой опо-о-о-о-орой.

Он рассказывал всё это как-то легко, будто заучил историю наизусть. Ни единая жилка не дрогнула в его теле, ни разу не сменилась интонация. Однако мне почему-то хотелось верить бесу. По крайней мере, пока что всё, что он говорил, не шло вразрез с тем, что знала я. А вот откуда у него такая информация — здесь стоило задуматься.

— Люцифе-е-е-е-е-еру сто-о-о-о-оило бы возненави-и-и-идеть Хозя-я-я-я-яина, на это Белиа-а-а-а-ал и рассчитывал, вдалбливая в ма-а-а-а-альчика ложную пра-а-а-а-авду…

— Ты знал, что Белиал что-то затевает, и молчал? — вторглась я в рассказ нечисти.

— На-а-а-а-ам, бе-е-е-е-есам, нельзя вме-е-е-е-ешиваться в жизнь де-е-е-е-е-емонов.

— А сейчас? Пересмотрел свои религиозные соображения?

Хоть я и старалась дерзить, но держалась плохо. Сквозняк, боль в лопатках и руке — плевать. Мне было не по себе от дурного предчувствия. Да и бес стал закипать.

— Он что-то пита-а-а-а-ает к тебе, девчо-о-о-о-нка! И он поже-е-е-е-ертвовал э-э-э-этим взамен на твоё никчё-ё-ё-ё-ёмное существова-а-а-а-ание!

Пальцы дрогнули. Слова эхом разлетелись по дому, поэтому спасения от них не нашлось. Они ударили разом ровно в бестолковую голову.

— Как это…

— Зна-а-а-а-аешь, почему Хозя-я-я-я-яин постоянно проверяя-я-ял тебя? Потому что никак не мог отделаться от навязчивой мы-ы-ы-ысли, что т-ы-ы-ы и его супруга до чёртиков схо-о-о-ожи. В то-о-о-о-о-очности как Он с сы-ы-ы-ы-ыном.

— Ч-что? — тихо усмехнулась я. — Г-глупость какая!

— В тот де-е-е-е-ень Хозя-я-я-я-яин вернулся оди-и-и-и-ин. Он был вне себя-я-я-я, он иска-а-а-а-ал тебя-я-я-я. Хоте-е-е-е-е-ел, чтобы ты всё увидела свои-и-и-ми глаза-а-а-а-ами, но всё обернулось куда интере-е-е-е-е-есней.

Я была наверху. Пряталась ото всех в школе, пыталась прийти себя. Я ведь не знала…

— Он вы-ы-ы-ызвал меня, чтобы я помо-о-о-ог ему. До конца-а-а-а не дога-а-а-адывался, в чём и-и-и-и-именно, а увидев раскрытые крылья Люцифе-е-е-е-ера и его склонённую к полу го-о-о-о-олову, даже поначалу не пове-е-е-е-ерил. Дошло только тогда-а-а-а-а, когда Хозя-я-я-яин вонзил ему в одну из лопа-а-а-а-аток обычный человечий но-о-о-о-ож.

Меня передёрнуло при упоминании крыльев Дьявола. Эта тема даже во мне отдавалась болью, что было говорить о мужчине… Поэтому я осунулась. Глаза опустила и хотела лицом зарыться в ладони.

— Люцифер сносил всё мо-о-о-олча. Я не услы-ы-ы-ы-шал от него ни зву-у-у-у-ука, а вот Хозя-я-я-яин не унима-а-а-а-лся. И де-е-е-е-ело было даже не в уби-и-и-итых Серафимах, дело было в какой-то девчо-о-о-о-о-онке.

Я посмотрела на собственную ногу, где даже на пальцах собрались крохотные холодные капли пота. Они меня стыдили, мурашки их поддерживали. А вместе с ними и склизкое чувство в животе, готовое разрастись после очередного слова беса.

— Он предлага-а-а-а-а-ал ему сохранить кры-ы-ы-ы-ы-ылья с условием, если ты лиши-и-и-и-ишься головы-ы-ы-ы. А когда-а-а-а-а Люцифер отказа-а-а-а-ался… Мне стало любопы-ы-ы-ы-ы-тно, кто така-а-а-а-ая эта «Ви-и-и-и-ики Уо-о-о-о-окер». Тебе ведь изве-е-е-е-е-естно о то-о-о-ом, что он дорожи-и-и-и-и-ил и-и-и-и-ими?

Я кивнула и тут же глаза зажмурила. Однако слёзы всё равно успешно протиснулись наружу. Побежали по щекам, соскользнули на плечи и понеслись окроплять пол.