Итак, я стала ведьмой

Все взгляды обратились на меня, а я сидела с открытым ртом, не зная, какую ложь на этот раз предоставить любимым родственникам. Но Фокст совсем не растерялся.

— Ваша дочь отправила заявку, — просто ответил он, доставая из уже знакомой синей папочки какие-то бумаги. – А потом блестяще выполнила предварительные тесты. Настолько блестяще, что школа предлагает ей стипендию в размере стоимости обучения.

Родители дружно ахнули. Мама залилась румянцем.

— Просто невероятно, — озадаченно повторяла она, вглядываясь в бумаги.

Мне тоже захотелось посмотреть, что же там написано, но Фокст незаметно погрозил мне пальцем. Судя по всему, разговор о стипендии заставил моих родителей поверить в чудо. До этого они, наверняка, полагали, что их тупо разводят на обучение в непонятной школе у черта на куличках. Что, собственно, было чистейшей правдой. Краем глаза я увидела исписанные мелким шрифтом листы с гербовой печатью Фокст передавал родителям все новые и новые документы, и каждый из них вызывал у мамы с папой восхищенные вздохи.

— Мы-то думали, что ты съехала по учебе из-за лени, а ты у нас, оказывается, готовилась поступать в элитную школу за границей, — виновато призналась мама, бросив взгляд в мою сторону.

Я покраснела. Как же противно было их обманывать. Знала бы ты, мама, правду, не говорила бы так.

— Вы простите нас, пожалуйста, господин Фокст, за этот не совсем праздничный прием. Когда Марьяна сказала, что вечером у нас будут гости, я предположить не могла о таком. Думала, она парня приведет знакомиться!

Фокст понимающе улыбнулся. Конечно, для парня и картошка с котлетами на ужин сойдет, а вот для представителей деревни Вурдалаки нужно было что-то особенное приготовить!

«Человечину», — мрачно подумалось мне.

— Может, коньяку? — неуверенно предложил папа. – А дамам могу предложить отличное вино. Французское, кстати. У нас тут целый погребок. Презенты от благодарных пациентов, если вы понимаете, о чем я.

— Замечательная идея, — согласился Фокст, переводя мадам Гру слова отца. — Мы с мадам с удовольствием. Но сначала давайте подпишем документы. Вам нужно время, чтобы посоветоваться прежде, чем принять решение?

В маминых глазах стояли слезы.

— Нам, конечно, очень жаль отпускать Марьяну так далеко и надолго. Мы будем сильно скучать. Но нельзя лишать ее таких перспектив. Она нас потом никогда не простит.

От маминых слов к горлу подкатил ком, а глаза защипало от слез.

— Мы согласны, — твердо заключил папа. – А о желании Марьяны можно не спрашивать. Она приложила столько усилий, чтобы поступить. Конечно, мы не станем возражать.

Марго давно уже прекратила возиться с котлетой и теперь сидела молча с каменным лицом. Я отвернулась, чтобы не смотреть на сестру.

— Это прекрасно! – просиял господин Фокст. – Тогда сейчас же подпишем все бумаги, а после вы сможете отметить это грандиозное событие.

— Только вот как она поедет без паспорта? — неожиданно вставила бабушка.

Родители встрепенулись, а у меня возникла надежда, что отъезд в Вурдалаки можно отсрочить.

Сложно было сказать, застигли бабушкин вопрос Фокста в врасплох, но только вида он не подал.

— Об этом не волнуйтесь, — спокойно ответил мужчина. — Учебный год начнется только через три недели, а паспорт можно сделать за две. Если будет нужно, я возьму это на себя и найду способы поторопить ОВИР. Если, конечно, Алёна Дмитриевна и Евгений Владимирович не возражают.

— Нет! — в один голос ответили родители. — То есть, да. В общем, мы только за!

— Тогда держите форму… Да, подписать нужно вот здесь, напротив галочки. Отлично!

Бабушке, видимо, было тяжело смотреть на весь этот фарс, и она вышла из кухни. Мама, не обратив на это никакого внимания, позвякивала хрусталем, папа разливал вино и коньяк. Мадам Гру щебетала что-то на французском, Фокст частично переводил ее болтовню. Марго стеклянными глазами гипнотизировала цветочки на обоях. Мне же хотелось рыдать во весь голос.

Родители рассказывали гостям о моем детстве, успехах, талантах и сообразительности. Они гордились мной… И совершенно напрасно. Больше всего на свете, я желала соответствовать их представлениям. Но этому не суждено было сбыться. Меня охватило такое напряжение, что ладони опять начали гореть. Еще минута, и я закричу!

Фокст будто почувствовал мое настроение. Он покровительственно положил руку мне на плечо. Его губы растянулись в улыбке, а глаза оставались строгими:

— Раз мы с вашими родителями все подписали, завтра нам следует забрать ученический браслет. Там же вы побеседуете с представителями посольства.

Мне стало немного легче. Его спокойствие передавалось мне, отвлекало от негативных эмоций внутри. Сила, бушевавшая внутри, больше не рвалась наружу. Вернее, рвалась, но как-то вяло.

— Браслет? – удивленно переспросила мама.

— Да. Каждому ученику нашей школы дается такой браслет. Это как пропуск в мир элитного обучения.

Папа восхищенно присвистнул.

— Тогда не стоит с этим тянуть, – заключила мама.

— Могу заехать за Марьяной, скажем, в полдень, – предложил Фокст.

— Как-то неудобно…