Итальянец по требованию

Если бы Яне пришло в голову однажды написать душеспасительную книгу о превратностях семейной жизни, первый постулат звучал бы следующим образом: «В споре между супругами прав тот, у кого в руках нож». И теперь она очень жалела, что так и не научилась готовить.

Весь день Марко прикрывался банкетом, развернул бурную деятельность, включился в процесс и увиливал от разговоров. А Яна превратилась в пушечное мясо для любителей романтики и просто зевак. Кто бы знал, что тружеников кулинарии так возбудит мысль о том, что прямо у них под носом развивался тайный, но невероятно бурный роман, который за месяц довел своенравного итальянца до ЗАГСа. И больше всего, конечно, изнемогала от любопытства женская половина кухни. Для них это было живое воплощение сказки про Золушку, и они атаковали Яну вопросами, заглядывали в рот и готовы были сию же секунду записать чудесный рецепт ловли принца на живца.

Попытки добиться содействия от Марко были бесполезны, как морковная ботва. Можно, конечно, ждать, пока та превратится в полезное удобрение, но проще состариться.

И Яне пришлось импровизировать. Она никогда не упражнялась в сочинении любовных романов, но выхода не было. На ум пришли самые разные мелодрамы, просмотренные ей за долгую незамужнюю жизнь, и из их кусочков сложилась невероятная история о приключениях влюбленного итальянца в России.

Конечно, Яна поведала о том, что сначала они с Марко столкнулись в Неаполе. Умолчала о мужском туалете, но сам аэропорт как место встречи прозвучал неплохо. Даже добавила трагизма: мол, две судьбы случайно пересеклись, но ни он, ни она не знали, увидятся ли снова. И до того увлеклась, что уже на том моменте, как Марко появился в кабинете Самохина, Людмила Федоровна из рыбного цеха прослезилась.

Дальше пошло как по маслу. Запрет на отношения, необходимость сдерживать страсть на людях – и безудержные поцелуи наедине.

– И когда он увидел, как я в фитнес-клубе делаю упражнения с тренером, так заревновал, что на руках вынес меня из зала, – вещала Яна, вдохновившись донельзя. – Отнес в раздевалку, вот так поставил перед собой… Ну вот, как ты передо мной сейчас стоишь… И говорит: я не могу представить, что могу тебя потерять. Хочу, чтобы ты была только моей. И плевать на условности. Мы никому не скажем, никому, кто смог бы нам помешать. Ни родителям, ни Самохину… Ты согласна стать моей женой?

На этой фразе всхлипнули как минимум трое.

Пожалуй, если бы Яна сообразила в тот момент превратить историю в полноценную книгу и отнести в издательство под псевдонимом Анжелика Шторм, то тираж с яркой обложкой, на которой бы балансировали на грани поцелуя мускулистый южанин и робкая белокурая нимфа, разлетелся бы в первую неделю. Впрочем, литературная нива никогда не казалась Яне заманчивой, поэтому пришлось ограничиться скромной аудиторией «Палаццо Д’Оро».

Насытившись пикантными подробностями и получив нагоняй от Марко, повара вернулись к работе, и банкет в честь юбилея какой-то депутатской шишки заставил всех забыть о чужой личной жизни. Яна наивно понадеялась, что на этом тема шефской женитьбы закрыта.

Однако в понедельник утром, не успела она переодеться на кухню, как Самохин лично выловил ее в фойе. Было заметно, что улыбка дается ему с трудом, но он старался изо всех сил. Велел позвать Марко и с учтивостью лакея пригласил их в свой кабинет.

– Мы крайне удивлены такому неожиданному, но, несомненно, радостному событию, – чванно начал он, усевшись за стол и сложив руки замком. – Ох, Яна! Если бы я знал, что ваши отношения так глубоки, ни за что не стал бы запрещать вам… Ну, что сделано, то сделано.

Яна перевела, и они с Марко переглянулись. Она попыталась взглядом сказать ему: «Видишь, чего ты добился?», а он только пожал плечами.

– Руководство ресторана было счастливо получить такую новость. Это дает нам дополнительные гарантии, что синьор Бурджарини заинтересован в переезде в Москву на постоянной основе. А значит – и в развитии нашего ресторана, – продолжал Михаил Игоревич, время от времени делая паузы для перевода и скаля зубы-капу. – Только что я разговаривал с одним из совладельцев, и Альберт Ильич считает, что подобные события способствуют укреплению корпоративного духа. «Палаццо Д’Оро» – это одна команда. Одна семья. А в семье принято делить такие важные события друг с другом. Поэтому Альберт Ильич считает, что мы можем себе позволить небольшой сабантуй по этому поводу. Так, скромное застолье для своих. Чтобы работа ресторана не останавливалась надолго, я предложил это сделать утром. Скажем, в среду или четверг. Разумеется, мы подадим безалкогольное шампанское, чтобы к обеду наши сотрудники были готовы снова открыться. Что скажете?

– Я думаю, это лишнее! – быстро ответила Яна, даже не передав предложение Марко. – У нас была скромная церемония, и мы не сторонники…

– При всем уважении… – Самохин с трудом сохранял вежливую улыбку, – я бы хотел услышать мнение синьора Бурджарини.

Дождавшись перевода, Марко сжал губы и внимательно посмотрел на Яну.

– Скажи ему, что я доверяю решение этого вопроса своей супруге.