Итальянская комедия Возрождения

Фессенио. Тик-ток, тик-ток! Что вы там, оглохли? Эй, тик-ток, не слышите?

Самия. Кто там?

Фессенио. Фессенио. Самия, отопри!

Самия. Сейчас.

Фессенио. Почему не отпираешь?

Самия. Приподнимаюсь на цыпочки, чтобы было легче засунуть ключ в скважину.

Фессенио. Поскорей, если можешь.

Самия. Не найти дырки.

Фессенио. Ну давай, давай.

Самия. Ух, ух, ух ты! Пока еще не получается.

Фессенио. Почему?

Самия. Скважина забита.

Фессенио. Подуй в ключ.

Самия. Я делаю лучше.

Фессенио. Как это — лучше?

Самия. Трясу ключ что есть мочи.

Фессенио. Так тряси посильнее!

Самия. О-о-ох! Вот это ключ так ключ, Фессенио. Теперь я сделала все, что надо, и даже смочила ключ, чтобы он лучше отпирал.

Фессенио. Так отопри же!

Самия. Уже. Разве не слышишь, что я отпираю? Готово, входи, милости прошу.

Фессенио. Что означают все эти запоры?

Самия. Фульвия пожелала, чтобы сегодня дверь была на замке.

Фессенио. Почему?

Самия. Тебе-то можно сказать. Переодевшись в мужчину, она отправилась к Лидио.

Фессенио. О Самия, что ты говоришь?

Самия. Теперь ты понял? Я должна сторожить здесь, за запертой дверью, и отпереть ее, когда Фульвия вернется. Иди с Богом!

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Фессенио, один.

Фессенио. Теперь я убедился, что не бывает такого трудного и сомнительного дела, на которое не решился бы человек, терзаемый страстью так, как, например, эта женщина. Она отправилась в дом к Лидио, не зная, что там находится ее муж, который, как бы он ни был глуп, непременно заподозрит самое дурное, увидев ее в мужском наряде и в этаком месте. Чего доброго, он осерчает так, что расскажет обо всем ее родне. Побегу туда и попробую как-нибудь пособить. Но, ой-ой-ой, что же это такое? Да, никак, это сама Фульвия волочит за собой Каландро, словно на аркане? Что за черт! Отойду-ка в сторонку да послушаю и погляжу, чем все это кончится.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Фульвия, Каландро.

Фульвия. О бравый супруг, не это ли вилла, куда ты собирался ехать? Так вот оно что! А? Разве у тебя в доме дела не хватает, что ты еще куда-то сворачиваешь? Бедная я, бедная! Вот кому я отдаю столько любви, кому я так верно служу! Теперь я понимаю, почему все прошлые ночи ты ни разу ко мне не подступался! Разгрузившись в другом месте, ты убоялся вступить в бой обессиленным. Клянусь честью, я сама не понимаю, что меня удерживает, чтобы не выцарапать тебе глаза. Пожалуй, ты еще станешь врать, будто обман этот не исподтишка тобой задуман? Но, клянусь, есть люди не глупее тебя! В этот самый злой для тебя час, в этой вот самой одежде, не полагаясь ни на кого другого, я пришла туда, чтобы застать тебя врасплох. И вот я волочу тебя, как ты этого заслужил, пес ты шелудивый! Пусть тебя пристыдят, а меня пожалеют за все обиды и оскорбления, которые я от тебя, неблагодарного, натерпелась. Неужели ты, несчастный, воображаешь, что, будь я такой скотиной, как ты, я бы не отыскала способа поразвлечься с другим? Да чтоб тебе пусто было! Я не настолько стара и не настолько уродлива, чтобы от меня отказались. Если бы я меньше считалась с тобой, чем с твоей гнусностью, я, будь уверен, сумела бы отомстить той, с которой тебя застала. Однако так и быть! Но если мне когда-нибудь представится случай, я не я, если не отплачу тебе и не отомщу ей.

Каландро. Ты кончила?

Фульвия. Да.

Каландро. Ну и черт с тобой! А теперь шуметь буду я, а не ты, негодная, ведь ты лишила меня земного рая, лишила всяческих утех, невыносимая ты женщина. Да ты ей и в подметки не годишься, ведь она и ласкает жарче, и целует слаще, чем ты. Она мне больше по вкусу, чем сладкое вино, она сияет ярче, чем звезда Дианы, она великолепней, чем полная луна, и хитроумней самой феи Морганы.^{6} Так что с ней тебе нечего и тягаться, зловредная ты баба, и худо тебе будет, если ты хоть когда-нибудь вздумаешь ее обидеть!

Фульвия. Хватит! Довольно! Домой, домой! Отопри, эй, ты, отопри!

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Фессенио, один.

Фессенио. Что же это такое? О любовь, сколь неизмеримо твое могущество! Сыщется ли поэт, сыщется ли ученый, философ, который сумел бы перечислить все уловки, все хитрости, которым ты обучаешь того, кто следует за твоим стягом? Всякая иная премудрость, всякая иная ученость, от кого бы она ни исходила, беспомощна в сравнении с твоей. Какая женщина, лишенная чувства любви, смогла бы прибегнуть к подобной хитрости, чтобы спастись от великой опасности? Такой находчивости я еще никогда не встречал… Но тссс… остановилась у входа. Пойду к ней и обнадежу насчет Лидио, ибо бедняжку надо пожалеть.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Фульвия, Фессенио, Самия.

Фульвия. Видишь, милый Фессенио, как мне не везет — вместо Лидио я застала своего скотоподобного супруга, от которого едва-едва отделалась.