Итальянская любовь Максима Горького

Мария Андреева — помимо всего надежный товарищ, тесно связанный с большевиками и Лениным. Последний называл ее товарищ-«феномен». За то усердие и старание, с каким она добывала деньги для большевистской партийной кассы. А как она одурачила бедного Савву Морозова, безнадежно влюбленного в нее!.. Многим не дает покоя убийство этого русского мецената, поданное под видом самоубийства, после которого ленинская касса обогатилась еще на сто тысяч рублей. Именно на эту сумму был выдан Марии Андреевой страховой полис на случай смерти миллионера-фабриканта. И выдан им, чтобы бедная Маша в случае его ухода в мир иной ни в чем не нуждалась. Маша была цепкой, без грана жалости и тени сочувствия к кому-либо. Но это же можно сказать и о других подругах Максима Горького. Да, его женщины были именно такими — железными женщинами, валькириями революции. А он — буревестником. Они стоили друг друга.

Только не надо рисовать Максима Горького простачком, этаким невинным дедушкой, усмехающимся в седые усы. Он был плоть от плоти того времени с его кровью, жестокостью и коварством. Другие люди просто не выживали. Их сметал ураган революции.

Женщины Горького — яркие, незаурядные. Сокрушающие мужчин почти профессионально. Я сказала «почти», потому что моя натура восстает против такой откровенности. Назвать их профессионалками — было бы слишком!

Они были музами. Музами революции, хотя это звучит противоестественно. Но что было, то было… Эти жестокие красавицы притягивали к себе ярких незаурядных мужчин, которые были готовы ради них на все. В том числе и на смерть…

Здравствуй, Мария! Я пишу тебе в надежде, что ты все-таки прочтешь мое письмо. Хотя ты почему-то перестала мне отвечать…

Как же отчаянно и самозабвенно Даниэла влюбилась в Макса Бедного, или Максима Горького! Да так, что поехала за ним в Россию. «Я умру иначе от тоски», — говорила она нам. Что, ты думаешь, ее ожидало там? Ты не представляешь, но она стала постепенно очаровываться… Да-да, очаровываться коммунизмом! Я думаю, в коммунизме есть некое обаяние. Обаяние гибели или последнего всплеска перед Апокалипсисом. Тайна завороженности разными идеями — это очень сложный вопрос, рассуждать над которым должны более подготовленные умы. Никак не я.

Я жалею Даниэлу и желаю ей всяческих благ…