Итальянские альпийские стрелки на Русском фронте 1942–1943

/…/ Сейчас, после многих километров (не менее 500), мы готовимся к зимовке, как Наполеон (я не хочу сравнивать его с нами, потому что он проиграл). Но в отличие от Наполеона, которого беспокоило отношение русского населения, для меня, например, было наоборот, сейчас население симпатизировало в этом населенном пункте, представляя помещение на зиму в домике (так как размещались в зимнее время в траншеях), за который я не только не плачу ничего за наем, но и по утрам мне приносят литр надоенного молока; один мой друг, более симпатичный и мастеровой, приносил к обеденному столу также мясо с молодой картошкой каждый раз. Здесь не принимают деньги, и когда работают, получают еду. Население имеет оборванный вид, но дворы полны гусей и коров. Это был район однозначно сельскохозяйственный, мы видели на сотни километров только одно пшеничное поле, убранное в огромные снопы, потому что зернохранилищ не было! Интенсивная советская зерноуборочная кампания была уничтожена везде нашими руками. Советские солдаты едва ли могли прибыть туда; думаю, что в один только месяц на фронте нашего батальона было около 250 советских перебежчиков (хотя боев не было).

За 6 месяцев наш батальон не уничтожил ни одного неприятеля. Здесь, на Дону, то же самое. Единственная наша неприятность была в том, что мы прибыли слишком поздно для похода в горы. Но не оставляем эту идею!

(15 декабря 1942)

/…/ Посылаю тебе весточку от альпийского стрелка, затерянного в степи, всей белой от снега, где есть только свист ветра и вой голодного волка. По опыту на ветер мне плевать, потому что такой как я и мои альпийские стрелки умеем защищаться достаточно. Волков я не видел, но они нам не страшны, у нас винтовки, не страшен и неприятель… в сводке говорили о нашей части.

* * *

Марио Тониоло

Генуэзец, офицер 2-го полка альпийских стрелков, батальон «Дронеро»

(Военная почта 203, 5 сентября 1942)

/…/ На Кавказ больше не идем, и мне очень жаль, потому что это было бы очень интересно. Ничего не поделаешь.

К счастью, не очень холодно, всегда дует слабый ветерок и все проходит довольно хорошо: самое ужасное это пыль слоем две или три пяди и прибываем всегда, после каждого этапа, все черные. Поэтому должны ходить с платками, завязанными вокруг лица, это тяжелый труд – маршировать по пляжу. К счастью не было дождя, потому что он создавал непроходимую грязь.

Я встречал несколько раз Сандро, который следовал со своей группой артиллерии. Когда нас обгоняли машины, поднимающие облака пыли, у всех вырывались вдогонку им три или четыре ругательства. Началась война, для нас альпийских стрелков это была настоящая война, хотя сражения были некоторое время не регулярными, импровизированными, не продолжительными, прибыл, чтобы продолжать военную службу, хотя трудно для всех в эти дни. Вероятно, буду как Сандро: война на машине: счастливый он! Но не поменяюсь с ним. Не хочу отказаться от командования своими людьми, перейти в духовную службу или по обеспечению медицинского обслуживания, это тоже тяжелый труд – контакт с душой простого солдата, простого альпийского стрелка. Итак, никаких постоянных жалоб, стали все спокойные, но только завидовал и меня давило небольшое бешенство, когда после шести или семи часов марша, потный, черный от пыли и уставший, видел проезжавших опрятно одетых и выбритых с большими очками для автомобилистов, руки в перчатках. Это война и жизнь.

(11 сентября 1942 года. Вечер)

/…/ Вот мы на месте сбора, и это осознаем с огромным удовольствием. Когда вернусь домой в мирное время, первое, что сделаю – куплю автомобиль, возьму жену и сыновей, и все необходимое для содержания машины, иначе ничего: пешком не хочу больше ходить, даже по райской лужайке.

Мораль такова: мы прошли более 350 км, одна сотня еще до передовой, потом не знаю сколько еще. Если думать о том, что должен буду потом вернуться обратно, я почти хочу, чтобы русские остановили меня там, где я был.

(20 сентября 1942 года)

/…/ Два дня назад собирались в рощице, где ожидали, в тридцати километрах от Дона и было все прекрасно.

Рано или поздно доберемся до передовой, но сейчас еще не знаем, когда и как будем использоваться. Вероятно, будем размещаться на линии обороны всю зиму. Задача достаточно монотонная, но не опасная и следовательно спокойная, поэтому нечего опасаться! Такое ощущение, что русские не кажутся даже неприятелем, который дерется как львы. Конечно, было впечатление, что эта война отличается от той, что представлял Варацце, и будем смеяться, когда будем рассказывать об участии в знаменитой русской кампании, проведенной с непревзойденным мастерством, смелостью, отвагой, техникой и опытом немцев и… журналистов.

(Военная почта 203, 17 ноября 1942 года)

/…/ Русские вели себя спокойно и все же части на их берегу работают как сумасшедшие, зарываясь в землю. Видели бы вы ситуацию, когда две армии на одном и на другом берегу, война превратила в кротов. /…/