Итальянские альпийские стрелки на Русском фронте 1942–1943

Твои часы показывают часы и минуты, в которые стреляют русские пулеметы и отмечают час победы, который фиксируется в донесении новостей, как это предусмотрено.

Также здесь альпийских стрелков называют куриными солдатами. Против нас русские никогда ничего не предпринимали, можем поэтому быть уверены, что все уладится в нашу пользу.

(27 октября 1942)

Вероятность вернуться домой, как говорят альпийские стрелки, много больше, чем кажется, и дома беспокоятся больше, чем необходимо; и потом, меня волнует собственная шкура и военная служба, о которой за эти месяцы я конечно думал.

Простите меня за эти разговоры. У меня один взвод, который мне полностью подчинен… Не думай, однако, что я хочу бегать, рискуя бесполезно на этой войне, мы должны победить и вернуться, в конце концов.

Может быть, моя почта придет с опозданием в ближайшее время. Ты, пожалуйста, найди необходимые доводы чтобы успокоить наших, для меня будет трудно находить новости, которые были бы хорошими…

(30 октября 1942)

Дорогие мама, папа, сестры.

Меня отправляют на передовую и это письмо возможно последнее. Доверяю Карле, потому что не знаю, когда будет последнее послание.

Получите это послание только после моей смерти, теперь уже я думаю, это будет в ближайшие месяцы. Вижу мою судьбу как одну простую случайность. Но думаю, потребуется огромное ваше жертвоприношение, когда получите это мое письмо. Италия в войне, и все мы должны воспринимать это спокойно.

У меня нет причины ненавидеть тех несчастных, которые были на другом берегу и делали то же, что и мы, но я был, конечно, на своем посту среди моих итальянских солдат, которых я люблю.

Надеюсь, что моя смерть будет такой, к какой я приучаю солдат.

Политика, ответственность и причины этой войны не в счет; Италия находится в войне и поэтому там мое место.

Я имею честь сражаться за мою Родину с оружием в руках и я прошу не плакать о моей смерти.

У меня трепещет только сердце, когда обращаюсь с просьбой к вам о максимальном жертвоприношении. Простите меня, если я предпочел мой долг итальянца и любовь к Родине, которую должен любить как вас, но верю, что действую сознательно и не поменяю мою судьбу.

Продолжайте жить, как если бы я был с вами, такими же трудолюбивыми в жизни, с твердым убеждением в Победе за величие нашей Родины.

С Вами последние мысли.

Последний поцелуй.

Эмилио.

Моя могила будет далеко от дорог, поблизости от Дона, деревянный крест с табличкой, имя, дата, город Милан и моя каска. Это будет могила альпийского стрелка, какие я уже видел, которыми отмечена дорога итальянцев, прибывших сюда выполнить до конца свой солдатский долг.

* * *

Гаетано Габардини

Миланец, капитан, командир смешанной саперной части 5-го полка альпийских стрелков. Родился в 1900 году, умер в России в марте 1943 года.

(Фронт на Дону, 10 января 1943)

Награжден знаком «на поле боя» с бронзовой медалью за Военную Храбрость. С гордостью передаю тебе эту новость сегодня – 10 января 1943 года: мне 43 года! Но не старый душой и сердцем, я итальянец и настоящий боец. Обоснование для награждения было прекрасное; но мои солдаты были более достойны. Более прекрасные и более великие! Дорогие несравненные ребята. Мои ребята, эта великолепная рота, которая делает честь оружию фронтовых саперов и всего другого оружия.

Альпийские стрелки говорили: браво, вы более достойны носить черные перья! Бок о бок с нами оборонялись на правом фланге нашего армейского корпуса, мы сражались и сопротивлялись семь дней (не три, как сказано в обосновании) подряд под открытым небом почти без сна, в тяжелых климатических условиях с температурой 25–30 градусов ниже нуля. У меня было четыре раненых, двое обмороженных и несколько человек заболевших; ваши молитвы помогли мне тогда! Я был помилован, потому что не беспокоился больше о собственной жизни, только о битве, о Родине и о своих солдатах, которым необходимо защищаться, которых необходимо поддерживать.

Моя Мариза, мои любимые малышки, в эти часы обстрелов и холода я так думал о вас, и вы мне давали силы для поддержки меня на ногах, всегда перед неприятелем, среди моих людей, пренебрегающих пулеметными и орудийными обстрелами. Как офицер саперов армейского корпуса, в один тяжелый вечер, когда другие колебались, я создал линию обороны, где не было ничего и я управлял людьми и оружием, я остановил колеблющихся, стараясь найти пропавших без вести; под убийственным огнем мы вырыли одну траншею, в которой оставались с 19 по 25 декабря, отбивая яростные атаки русских, под воздушными и артиллерийскими бомбежками днем и ночью. В ночь Рождества были в траншее и русские атаковали! Это Рождество я никогда не забуду!

Потом нас заменили другими частями на передовой, которые в это критическое время закрывали брешь в обороне.

Запомнил один залп «катюши», который взорвался в 5 метрах от меня, единственно, что я получил – контузия; у меня началось обморожение рук и ног, но сейчас чувствую себя довольно хорошо.