Итальянский поход Карла VIII и последствия его для Франции

Въ такомъ фазис своего развитія находилась вчно-живая, никогда не умиравшая идея національнаго единства Итальянцевъ, когда и ученіе памятниковъ классической древности открыло передъ ними новый міръ. Чтеніе укидида, Ксенофонта, Ливія, открыло передъ ними картину государственнаго быта, мало сходнаго съ тмъ, среди котораго они жили. Въ особенности римскіе историки должны были оказать сильное вліяніе на воспріимчивое воображеніе Итальянцевъ, Древній Римъ, величественно выступающій изъ разсказовъ Ливія, его республиканскія формы, суровый, гордый патріотизмъ его гражданъ, обаятельно дйствовали на такихъ людей, какъ Петрарка и Коло ди Ріенцо. Связанные чувствомъ дружбы, основанномъ на родств стремленій и взаимномъ уваженіи, эти люди шли рука объ руку къ осуществленію классическихъ идей, навянныхъ чтеніемъ Ливія; ихъ дятельность такъ неразрывно связана, что трудно ршить, была ли революція Коло ди Ріенцо осуществленіемъ идей Петрарки, или, напротивъ, республиканскія мечты Петрарки были возбуждены дятельностью Ріенцо. Въ ихъ личномъ характер было много общаго, хотя и нельзя сказать, чтобъ они во всемъ походили другъ на друга. Петрарка былъ поэтъ и отчасти идеологъ, которому природа отказала въ большомъ практическомъ смысл и большой энергіи къ длу. Ріенцо былъ по преимуществу человкъ дла, страстная и безпокойная натура, созданная для заговоровъ и революцій. Вмст съ тмъ, онъ былъ способенъ увлекаться великими идеалами, былъ проникнуть восторженною любовью къ древности. Живя въ Рим, онъ съ увлеченіемъ перечитывалъ Ливія, Саллюстія, Валерія Максима, и скоро воображеніе его воспламенилось ихъ разсказами. Образъ древняго міра въ величественной красот возникъ въ его представленіи. Онъ задумалъ обширный политическій переворотъ, и благодаря анархіи, господствовавшей въ Рим, благодаря вліянію, какое доставилъ ему дружественный союзъ съ Петраркою, привелъ его въ исполненіе. Средневковой Римъ облекся въ классическія формы; столица папъ преобразовалась въ республику; древній форумъ наполнился народомъ, тснившимся передъ трибуной Ріенцо. Но обманъ продолжался не долго: Римъ отрезвился, минутная вспышка погасла, и Ріенцо поплатился жизнью за свою классическую комедію[81]. Впрочемъ, трагическая развязка дла, въ которомъ Петрарка принималъ самое непосредственное участіе, не поколебала его гордаго республиканскаго духа: онъ сохранилъ на всю жизнь свои юношескія стремленія, свое благоговніе предъ древнимъ государственнымъ бытомъ, его широкою политическою жизнью. Недоврчиво и строго относился онъ къ поколнію, среди котораго поставила его судьба; онъ весь уносился въ прошлое, онъ жилъ среди Рима временъ Катона и Сціпиона, и сожаллъ о ихъ недостойныхъ потомкахъ, для которыхъ слово «свобода» утратило всякій смыслъ, всякое очарованіе. Въ энергическихъ выраженіяхъ призывалъ онъ Римлянъ оглянуться на свое великое прошлое и почерпнуть въ немъ урокъ для настоящаго. «Если хотя капля древней крови течетъ въ вашихъ жилахъ, страшитесь утратить завоеванную свободу», писалъ онъ къ римскимъ гражданамъ, когда Ріенцо усплъ на нкоторое время утвердить среди нихъ республиканскія формы[82]. Но республика пала, и отъ классическихъ мечтаній Петрарки и Коло ди Ріенцо осталось только продолжительное броженіе въ Рим, долгое время бывшее источникомъ смутъ и безпорядковъ.