Итальянский поход Карла VIII и последствия его для Франции

Такимъ образомъ, въ политической сфер, переходъ отъ старыхъ отношеній къ новымъ совершился. Цль, къ которой стремился Людовикъ XI, была достигнута: онъ сдлался полновластнымъ хозяиномъ въ стран, раздленной до того времени между феодальными единицами. Франція возвысилась до цльнаго народна-го единства, сплотилась въ одну національность. Раздробленныя феодальныя силы слились въ одинъ широкій политическій резервуаръ; множество маленькихъ частныхъ правительствъ, раздлявшихъ въ средневковой Франціи королевскую миссію, были уничтожены, или приведены въ зависимое положеніе. Строгой государственной централизаціи, конечно, не далъ и не могъ дать Франціи Людовикъ XI, потому что подобныя реформы совершаются вками. Людовикъ XI ничего не создалъ и ничего не разрушилъ вполн: съ одной стороны, организуя центральную власть, онъ не организовалъ никакихъ дйствительныхъ гарантій, могущихъ обеспечить ея силу въ будущемъ, а съ другой, сословные и корпоративные элементы, съ которыми Людовикъ XI враждовалъ всю свою жизнь, были имъ задавлены, но не уничтожены: рано или поздно, они могли всплыть на поверхность. Централизаторамъ XVII вка предстояло еще много труда, чтобы укрпить окончательно государственные узы, завязанные Людовикомъ XI, и довершивъ формацію государства, осуществить на немъ знаменитый принципъ Людовика XIV, высшее выраженіе свтскаго абсолютизма: l'etat, c'est moi. Но при всемъ томъ, первый и самый трудный актъ перерожденія совершился при Людовик XI: когда онъ умеръ, государства въ современномъ смысл слова еще не существовало, но не существовало также и средневковаго феодализма.

Итакъ, Франція вышла политически обновленною изъ суровыхъ рукъ Людовика XI. Оставалось, обновить ее умственно и нравственно, сдлать ее участницею научнаго и художественнаго движенія, охватившаго въ то время Италію, раздлить съ нею плоды завоеваній, совершенныхъ человческой мыслью въ XV вк. Надо было провести ее сквозь животворный процессъ возрожденія, гуманизировать, итальянизировать ее. Надо было, чтобъ французскій дворъ, сдлавшись проводникомъ возрожденной науки и искусства, озарилъ и освятилъ обновленное монархическое начало; чтобъ французское правительство, искусившись въ макіавелизм, этой хитрой наук итальянскаго деспотизма, открыло въ ней новый источникъ силы и новыя средства для продолженія великаго дла государственной централизаціи, начатаго Людовикомъ XI. Кто же сдлаетъ первые шаги на этомъ широкомъ поприщ?

Карлу VIII было тринадцать[15] лтъ, когда умеръ Людовикъ XI. Бдный ребенокъ приносилъ съ собою на тронъ очень мало надеждъ и много грустныхъ воспоминаній. Подозрительный отецъ, опасаясь потерять вліяніе на сына, умышленно пренебрегалъ его воспитаніемъ[16] и держалъ его въ удаленіи отъ общества[17]. Мать Карла, робкая, запуганная женщина, жившая въ уединеніи подъ строгимъ надзоромъ мужа[18], не могла имть на сына ни-какого вліянія. Безъ всякаго образованія, съ сбивчивыми, незрлыми понятіями, застнчивый, нершительный, Карлъ VIII былъ притомъ очень некрасивъ собою. На его маленькомъ, неуклюжемъ туловищ помщалась голова такой несоразмрной величины, что Итальянцы прозвали его головастикомъ (cabezzucco)[19]. Большіе на выкат глаза, огромный носъ съ горбомъ, плоскія губы, короткая шея и широкая грудь довершали его безобразіе[20]. При этой непривлекательной наружности, съ слабымъ умомъ, не обогащеннымъ ни знаніем, ни опытом, Карлъ VIII соединялъ нкоторое честолюбіе; но это было, по выраженію Роско, честолюбіе людей ограниченныхъ, которое, ослпленное блескомъ предпріятія, не хочетъ знать опасностей и не уметъ пользоваться результатами[21]. Мелочной и сластолюбивый, Карлъ VIII постоянно находился подъ вліяніемъ женщинъ, страсть къ которымъ доходила у него до самаго неблаговиднаго разврата и рано разрушила его здоровье[22]. Единственными качествами Карла, выкупавшими отчасти эти недостатки, была необыкновенная доброта, о которой съ увлеченіемъ говорить Комминъ[23], и какое то инстинктивное благоговніе къ книгамъ, столь свойственное людямъ неученымъ и недалекимъ[24].

Съ такимъ королемъ на трон Франція, обремененная богатою добычею, награбленною Людовикомъ XI, находилась въ опасномъ положеніи. Множество частныхъ и сословныхъ интересовъ, нарушенныхъ самовластіемъ Людовика XI, потребовало реставраціи. Принцы крови вельможи, корпораціи, вс въ одинъ голосъ требовали возвращенія ихъ имуществъ, конфискованныхъ въ предшествовавшее царствованіе; сосднія правительства также предъявляли свои требованія[25]. Казалось, Франція должна была разорвать себя на клочки, чтобъ удовлетворить вс эти притязанія, и отказаться отъ богатаго наслдія, завщаннаго Людовикомъ XI. Но два обстоятельства помогли Франціи выйдти изъ этого затруднительнаго положенія.