Итальянское лето с клубничным ароматом

Дети обожали шахматы. Правила были очень простые: можно все, и надо издавать воинственные кличи, включая душераздирающие крики съеденных фигур. Короля-победителя короновали в конце каждой партии, королева порой сбегала с королем вражеской стороны, в ее лагере разражался грандиозный скандал, и войско пускалось в безжалостную погоню за беглянкой, иногда при помощи вражеской королевы, которая объединялась с бывшими врагами. Это были грандиозные баталии. Вирджиния их нашпиговывала мифами и легендами, так что дети к тому моменту вдоль и поперек изучили троянских коней и тайные любовные похождения Зевса.

Стоило им начать, и мало что могло отвлечь их четверку от партии. К примеру, собравшаяся у бара Аниты кучка людей, явно взволнованных, была одним из этих немногочисленных вариантов.

– Что происходит? – спросил Тобиа, поднимая взгляд от безжизненного тела пешки. Ему только что пришлось добить тяжело раненного коня, чтобы избавить его от страданий.

Вирджиния, Андреа и Маргарита тоже посмотрели в ту сторону.

Анита как раз выносила из бара стакан воды и одновременно с этим эмоционально говорила по телефону. Все остальные сгрудились рядом со входом, глядя на что-то на земле.

– Ну что? – спросила Вирджиния.

– Идемте посмотрим! – завопил Тобиа, вскочил и бросился к бару. Остальные трое не отставали.

Владимиро лежал на земле и не двигался.

– Сейчас приедет «Скорая»! – воскликнула Анита, пытаясь успокоить собравшихся.

– Ну да, конечно… минут через двадцать, – не без оснований заметила Эвелина, пока Розамария и Кларетта фыркали и качали головами, осуждая низкую эффективность «Скорой помощи».

Только увидев рухнувшего на землю Владимиро, они оставили свой пост у магазинчика, и теперь их никто не смог бы оттуда сдвинуть.

– Позовем Этторе, – предложила подошедшая Агата, как всегда вооруженная все тем же блокнотиком. Этторе по-прежнему оставался ее героем. И не стоит забывать, что он все же был доктором.

– Этторе педиатр, – шикнула на нее Кларетта, которая ходила к нему на осмотр дважды в неделю, но не могла не уточнить.

– И что? – возмутилась Агата, не допускавшая, чтобы кто-то влезал между ней и предметом ее искреннего обожания.

– Педиатр все равно больше доктор, чем вы!

– Позовем Этторе, и точка, – подтвердила Анита и набрала в телефоне новый номер.

– Владимиро, Владимиро… очнись, – присев рядом, шептала ему Вирджиния. – Что произошло?

– А ты как думаешь? – откликнулась Розамария. – Ходить в пальто по такой жаре, рано или поздно он не мог не свалиться.

Собачка Владимиро вылезла из тележки и забилась под столик прямо у стены бара.

– Так, Владимиро, сейчас я сниму с тебя пальто, хорошо? – сообщила Вирджиния, принявшись стягивать с бедняги верхнюю одежду, но без особого успеха. В следующее мгновение к ней присоединился весь отряд пожилых игроков в брискола, и Владимиро наконец высвободили.

– А вот и Этторе! – воскликнула Агата, не скрывая восторга, несмотря на драматичную ситуацию. Волнение волнением, а любовь – всегда любовь.

– Дайте-ка я взгляну. – Прибывший вместе с братом Этторе сразу же пробился сквозь толпу с уверенностью, которую дает только белая рубашка.

Агата восхищенно сложила ладошки.

– Ничего страшного, он уже приходит в себя. Расступитесь, ну же, дайте ему воздуха. Владимиро, ты с нами? Так, теперь выпей немного воды, давай, – продолжил доктор, поднося стакан с водой к губам своего нового пациента.

Маргарита коснулась пальчиком щеки Владимиро.

– Ему тепей усе?

– Да, лучше, – подтвердила Вирджиния. – Не беспокойся.

– Мы вызвали «Скорую», – сообщила Анита Этторе.

– Правильно сделали. У него всего лишь тепловой удар, но пара дней в больнице ему совсем не повредит. Пара анализов крови, несколько правильных приемов пищи…

– Мы всегда заботились о Владимиро и кормили его, – пылко возразила Анита. Во всей деревне был всего один бездомный, еще бы они с ним плохо обращались.

– Я знаю, знаю… и все же ему не повредит, – попытался оправдаться Этторе.

– Точно, не повредит, – вмешалась Агата, всегда готовая встать на сторону своего кумира, который наградил ее улыбкой.

– Так, давайте занесем его внутрь и посадим там, пока не приехала «Скорая».

Владимиро бережно подняли и занесли в бар, где усадили за стол и вручили ему еще стакан воды с сахаром и лимоном.

– Хочешь сэндвич?

– Или круассан?

– Может, панини с салями?

– А хочешь, мы принесем тебе кусок пиццы?

– Яблоко?

– А может, стопочку граппы?

– Или партейку в рубамаццо?

Вся деревня, собравшаяся снаружи бара, потихоньку начала просачиваться внутрь, все, кроме собачки Владимиро, свернувшейся под столом.

– А твоему песику налить воды?

– Или дать ветчины?

– Остатки лазаньи?

– Ошейник от блох?

И только две маленькие подозрительные фигурки остались снаружи. Двое бесстрашных шестилеток в коротких шортиках и футболках с динозаврами, получившие шанс, который ждали всю жизнь: тележка Владимиро, оставшаяся без присмотра, стояла напротив – только руку протяни.