Итальянское лето с клубничным ароматом

– Вот он! – завопила Маргарита при виде песика на лежанке. – Он в козинке! – И бросилась к нему, сверкая пухленькими пяточками. Братья не отставали.

– Ты такой касивый в козинке, – прошептала она, гладя собачку по мордочке.

– Мы принесли тебе мортаделлу! – воскликнул Андреа.

– И фарш! – вторил Тобиа.

– Но фарш сначала нужно приготовить, – вмешалась Анита, вышедшая на шум. – Мы назвали его Трамеццино.

– Трамеццино? – хором переспросили близнецы.

– Таметино? – эхом откликнулась Маргарита.

– Я проспорила Эльвио, и теперь его зовут так. Могло быть и хуже, правда?

– Можно было назвать его Страккино![23]

– Или Оссобуко![24]

– Или Бьинтик! – вмешалась Маргарита.

Вирджиния улыбнулась, взъерошив малышке волосы.

– Как по мне, «Блинчик» – отличное имя.

– В любом случае пока мы будем звать его Трамеццино. А потом, когда вернется Владимиро, спросим его, как зовут песика по-настоящему. – И на этом, вернувшись к своим обязанностям бариста, спросила, потерев руки: – Всем по круассану? Только что из печи!

В этот момент появился и дон Казимиро, приехавший прямиком из больницы.

С Владимиро было все в порядке: чисто вымытый, подстриженный, даже бородку ему подровняли. Дон Казимиро рассказал ему, что с его собачкой все хорошо и что вся деревня ее балует мортаделлой и рагу, и, как показалось священнику, тут Владимиро даже улыбнулся. Его еще несколько дней подержат в больнице, пока он не восстановит силы.

В благодушном настроении священник остановился у бара Аниты, поделиться новостями, и первое, что он услышал, перешагнув порог, было очень красочное ругательство, вслед за которым донеслось счастливое и отнюдь не полное раскаяния восклицание:

– Ой, простите, дон, не знал, что это вы входите!

Мужчина поднял очи горе, сложив руки.

– Эльвио, не стоит поминать Господа всуе.

– У меня была причина! Этот только что пошел тузом! – оправдался Эльвио, указывая на Витторино.

Вздохнув, дон Казимиро обратился к присутствующим:

– Я только зашел вам сказать, что Владимиро уже получше, он восстанавливается, и через несколько дней его отпустят домой.

– Отлично! – воскликнула из-за барной стойки Анита, смешивавшая в миске тунец с майонезом. – Это собачке, – пояснила она. – Он обожает трамеццини с тунцом.

Священник бросил взгляд на песика, который, выбравшись из своей лежанки, теперь лежал под столом, за которым Эльвио, Витторино и Чезаре играли в карты. И, похоже, у него тоже было все в порядке: кто-то даже повязал ему на шею розовый платочек с надписью: «Поцелуй меня. Я прекрасен».

Чезаре сидел в уголке, с неплохой комбинацией карт на руках; хлопковый пиджак висел на спинке стула. И он еще не заметил ни дерзко торчащую из кармана записку, ни женщину, которая не отрываясь смотрела на него из-за дерева неподалеку, не особенно прячась.

Вирджиния, вернувшись домой, села за стол на кухне, открытое окно которой выходило на площадь, и вместе с собравшимися вокруг детьми стала изучать рецепты из старого блокнота. Она хотела попробовать приготовить бискотти на полдник, а заодно и эта троица какое-то время будет занята, в качестве бонуса.

– Мы можем приготовить все, что тут написано! – воскликнул Тобиа.

– Боюсь, мы не справимся, – остудила его энтузиазм Вирджиния. – Здесь очень много сложных рецептов. Начнем с бискотти.

– У нас даже сложные получатся! – с негодованием возразил Андреа.

– Это пъавда! – поддержала Маргарита.

– Поступим вот как: сегодня приготовим бискотти, и если рецепт удачный и печенья получатся вкусными, завтра приготовим еще что-нибудь. Но сразу предупреждаю, что понятия не имею, что такое тартрат калия[25], а он тут указан раза три.

– Судя по названию, это что-то движущееся, – заметил Тобиа.

– Или шумящее, – вторил ему Андреа.

– Кто-то вроде воина, – добавил его брат.

– А это может быть что-то взрывающееся?

– На мой взгляд, оно воняет, – пришли к консенсусу оба.

– А есть тут что-то без этого тартрата? Найди что-нибудь вкусное без него!

– М-м-м, тут есть шоколадный торт, и еще ореховый. Потом хрустящий миндаль в карамели, – начала Вирджиния, листая записи.

– Каамеи! – с восторгом повторила Маргарита.

– Еще… ну-ка, посмотрим… Бульоны, песочное тесто, клубничный торт…

Тут близнецы вскочили на ноги и хором завопили:

– Вирджи!!

Маргарита от страха подпрыгнула на своем стульчике.

– Что такое? – даже Вирджиния вздрогнула и огляделась, проверить, что опасность никому не угрожает.

– Клубничный торт! – так же хором объяснили близнецы.

После краткого молчания пришло осознание.

– Вы же не хотите, чтобы я готовила торт на фестиваль, правда?

– Нет-нет, – ответил Тобиа. – Не ты.

– Мы! – с энтузиазмом заключил Андреа.

На Вирджинию смотрели три пары взволнованных глаз.

– Ну ладно, – наконец согласилась она. – Пусть будет торт!

Последовавшие за этим вопли были слышны даже у магазинчика Кларетты, которая покачала головой с серьезным укором: эта девчонка совсем не умеет смотреть за детьми.

Агата выскочила из гостиной Присциллы и побежала через сад, направляясь к калитке. Присцилла, которую тоже охватило волнение и, к ее удивлению, неожиданное воодушевление, быстро шла следом.