Итальянское лето с клубничным ароматом

Именно в тот момент, когда Присцилла приготовилась слушать историю Чезаре, другая женщина трясущимися руками писала переполненную любовью фразу на кусочке тонкого картона цвета глицинии. Кусочке, на который она возлагала большие надежды.

Решение доверить будущее своей личной жизни запискам, написанным по правилам хорошего тона, крылось в неожиданном возвращении в деревню мужчины, которого вышеуказанная синьора любила неистовой и всепоглощающей любовью всю свою жизнь.

Однако этим летом она решила действовать, заявить о себе: в течение всего отпуска засыпать Чезаре цветными записками, пропитанными страстью. Впрочем, анонимными, потому что она боялась его осуждения.

Она пока не думала, что могло случиться после воплощения этого плана в жизнь. Начать подбрасывать записки уже требовало немалой отваги. По одной за раз, иначе она начинала слишком нервничать.

Глава пятнадцатая

Аньезе приготовила салат из сваренных вкрутую яиц и свежего шпината, только что с грядки. То, что к ней на обед пришла знаменитая Присцилла Гринвуд, дорогого стоило, но видеть за своим столом Эльвиру уже было само по себе событием. Злиться друг на друга целую жизнь – и вот теперь она сидит тут, напротив нее, и чистит яйца от скорлупы.

Агата была счастлива так, как может быть счастлива только двенадцатилетняя девочка, и не могла усидеть на месте. От гордости за свое удавшееся начинание щеки у нее раскраснелись и горели: наконец-то она стала такой же, как ее любимая писательница!

Присцилла тоже не могла поверить в происходящее: как так, она сидит за столом с незнакомыми людьми, ест яйца вкрутую и чувствует себя совершенно комфортно? И это она, которая обычно с трудом заставляла себя выйти из дома с подружками, которых знала всю жизнь. Годами сбегала с ужинов после шумных презентаций в книжных, где яблоку негде было упасть, обходила стороной книжные ярмарки и отказывалась от приглашений за границу, и вот теперь она здесь, за столом на кухне, в которой прежде не бывала, и ей уютно и хорошо. Рядом с ней двенадцатилетняя девочка, которая хочет стать сыщицей, и две пожилые дамы, которые поглядывали на нее со смесью изумления и доверия.

В них чувствовалась мягкость, которая ей редко встречалась, и даже в Эльвире, более резкой из них двоих, была эта нежность – в ее растроганных взглядах, которые она бросала на вернувшегося кота Дракулу, и в почти бабушкиной заботе, с которой она следила, чтобы Присцилла и Агата ели хорошо. Очевидно, что совместные поиски потерянного кота создают прочные и мгновенные связи. Ну и, конечно, Аньезе прекрасно умела готовить.

Не говоря уже о докторе Бурелло, которого Аньезе с материнским воодушевлением тут же пригласила присоединиться к ним. Чезаре с радостью принял приглашение и, заглянув домой переодеться после пробежки, вернулся с бутылкой красного вина. Он мог бы смотреться неуместно в этой женской компании настолько разных возрастов, и все же вел себя с такой естественностью, что обед казался почти семейным. И кроме того, ел он с таким удовольствием, что Аньезе не могла нарадоваться, то и дело подкладывая ему овощи с огорода и свежеиспеченный домашний хлеб.

На коленях у Эльвиры сидел Дракула, который объелся сардин так, что больше уже не влезало, и мурлыкал изо всех сил, благодарный за то, что наконец находится в безопасности.

– А вы знаете, что Присцилла пишет романы о любви? – вдруг спросила Агата.

Чезаре посмотрел на Присциллу с лукавой улыбкой.

– Синьора Присцилла пишет романы о Каллиопе, – подтвердила Аньезе, которая несколько часов ждала этого момента и больше не могла сдержать своего восхищения перед любимой писательницей.

Вышеупомянутая писательница, которая изначально решила, что в подобном случае притворится мертвой, теперь поняла, что выбранная тактика не сработает. Выхода у нее не было.

– Да, написала парочку, но теперь пытаюсь бросить…

– Бросить? – не сдержавшись, хором воскликнули две ее фанатки.

– Я не могу всю жизнь прожить с сидящей на плече Каллиопой, – подавленно объяснила Присцилла, а потом вдруг осознала: неужели она действительно призналась в подобном людям, с которыми только сегодня познакомилась?

Сначала Чезаре на террасе виллы рассказывал ей истории о деревне, теперь вот это. Она чувствовала себя так, будто наконец устроилась в укромном местечке, которое знала всю жизнь, хоть никогда здесь прежде не бывала.

– И ты хочешь ее убить? – спросил Чезаре, вырывая ее из размышлений. Глаза его смеялись. – Ну же, прикончишь ее? В духе «Мизери» Стивена Кинга?

В этот момент зазвонил телефон Чезаре, и всеобщее внимание переключилось на него.

– Простите, я должен ответить. Это банк тканей, – объяснил он, вставая и отходя.

– Банк чего? – спросила Агата с полным ртом.

– Кажется, он сказал, тканей, – откликнулась Эльвира.

– Но разве он не врач? Зачем ему какие-то тряпочки? Тем более из банка? – с любопытством уточнила девочка.

– Не думаю, что речь идет о материи, – рискнула заметить Присцилла.

В этот момент Чезаре вернулся, как раз вовремя, чтобы развеять все их сомнения.