Италия и Византия в VI веке

Столь же определенна и социальная направленность тех мероприятий, которые проводились в Италии византийским правительством в сфере правовых отношений. Здесь дело не сводилось только к отмене всех тех юридических нововведений, которые были осуществлены при остготах. Юстиниан настойчиво и последовательно пытался распространить на завоеванные области Италии как все свои новеллы, так и кодекс, т. е. ту систему права, которая в наибольшей степени соответствовала интересам рабовладельцев в условиях обострения кризиса рабовладельческого строя[463].

Новеллы Юстиниана, изданные между 537 и 540 гг., а также наиболее важные эдикты византийского правительства, обнародованные ранее, не только доводились до сведения жителей этих областей (о чем есть прямые упоминания в самих новеллах и в Прагматической санкции 554 г.)[464], но и становились там действующим правом[465].

Особенно ярко общие реставраторские тенденции византийского законодательства проявлялись в предписаниях, касающихся положения зависимого и полусвободного населения — рабов и колонов. Эти тенденции выражались прежде всего в лишении так называемых свободных колонов прав собственности и прикреплении «приписных» и даже свободных колонов к земле[466]. Хотя Юстинианово законодательство не отрицает, что свободный колон может иметь собственность, а не только полученный ст господина пекулий, но в случаях спора между колонами и землевладельцами о праве собственности на землю оно всегда встает на сторону господина и подвергает сомнению права собственности колонов (C.J., VII, 32.2–3; ХI, 48.17). «Колон, — пишет законодатель, — не может оспаривать право владения против воли и без ведома господина» (G. J., XI, 48.17). Этот факт свидетельствует, что тенденции, проводимые византийским законодательством, сводились к постепенному лишению свободных колонов реальных прав собственности на землю, а также, возможно, и на рабочий скот и инвентарь[467]. Подобных тенденций не было, как мы знаем, в остготском законодательстве, которое признавало за свободными колонами-рустиками неотъемлемое право владения рабочим скотом, инвентарем и даже рабами (E. Theod., 150).

Реакционные тенденции Юстинианова законодательства сказывались также в лишении колонов одного из важных прав свободного человека — права передвижения. Так, согласно закону, изданному Юстинианом еще в 531 г., права перехода из одного имения в другое были лишены как приписные (адскриптиции-энапографы), так и свободные колоны (G. J., XI, 48.22). Подтверждая закон Анастасия о прикреплении к земле свободных колонов, проживших в имении 30 лет, Юстиниан распространил это суровое предписание на всех потомков свободных колонов, в том числе и на родившихся в других местностях. Бежавшие из имений колоны разыскивались и возвращались на прежние места жительства, подобно беглым рабам. Что же касается приписных колонов, то они, согласно этому закону, теряли всякую надежду на освобождение и лишались какой-либо возможности покинуть имения своих господ (С. J., XI, 48.23). Правительство неуклонно требовало розыска и возвращения хозяевам беглых адскриптициев и инквилинов. «Пусть все правители провинций, — сказано в законе, — заставляют возвращаться всех убежавших колонов и инквилинов, без различия рода занятий и положения, к прежним местам жительства, где они несли повинности, были рождены и воспитаны» (С. J., XI, 48.6). Следовательно, и в этом отношении Юстинианово законодательство отличается от остготского, повторявшего более мягкие предписания римского права относительно статуса колонов-оригинариев. Так, например, Юстиниановы новеллы ликвидировали предписание, включенное в эдикт Теодориха, о предоставлении свободы женщине-оригинарии, прожившей в течение 20 лет на свободе[468].