Италия и Византия в VI веке

Нужда в людях для выполнения обязанностей куриалов была так велика, что правительство Юстиниана разрешило незаконным детям куриалов с согласия отца (иногда даже без его согласия) принимать на себя выполнение муниципальных повинностей и при этом условии получать по наследству ¾ имущества отца (¼ имущества передавалась курии). Единственным обязательным условием принятия незаконными детьми куриалов муниципальных обязанностей была их свобода. Если же куриал имел незаконных детей от рабыни, но еще при жизни или по завещанию отпустил их на волю и сделал своими наследниками, то они могли наследовать ¾ имущества отца, при этом обязательно становясь куриалами. Даже в том случае, когда куриал, отпустив на волю своих детей от рабыни, не сделал их своими наследниками, они, согласно новому постановлению Юстиниана, получали право на наследование ¾ имущества отца при обязательном условии вступления в курию и выполнения муниципальных повинностей. В случае, если кто-либо из детей куриала отказывался принять на себя выполнение обязанностей отца, то его доля наследства переходила к братьям, ставшим куриалами (Nov. Just., 38, 1–2). Если же все сыновья куриала отказывались от вступления в курию, то ¾ наследства куриала отходило курии. Если куриал имел нескольких законных сыновей, то ¾ его имущества делилось между ними, по все они должны были стать куриалами; если же куриал имел только дочерей, то ¾ его наследства делилось между ними, но при условии, что они обязательно выйдут замуж за куриалов того же города. В случае их отказа выйти замуж за куриала, ¾ наследства передавалось курии (Nov. Just., 38, 3–4). В целях удержания куриалов в курии Юстиниан запрещал им переходить в другие сословия, даже в том случае, если но матери они принадлежали к ним (Nov. Just., 38.6).Наказанием за нарушение всех этих суровых предписаний правительство Юстиниана устанавливало штраф в 20 либр золота.

Для куриалов отменялось право 30-летней давности ухода из курии, и тем самым они, как и колоны-адскриптиции, лишались всякой надежды на освобождение (G.J., XI, 48. 23)[473].

При остготах же куриалы пользовались — если не формально, то во всяком случае фактически — большей свободой[474].

Для выявления реакционности Юстинианова законодательства весьма показательны его постановления относительно рабов. Особенно суровы были его предписания против бегства рабов» Беглый раб считался виновным в воровстве, ибо нанес материальный ущерб господину (С. J., VI, 1.1). Беглые рабы должны были быть найдены и возвращены владельцу. За их поимку отвечали правители провинций (C.J., VI, 1.2). Бежавший от господина раб подвергался жестоким карам: «они (беглые рабы — 3. У.) лишаются ноги, отправляются работать в рудники или подвергаются какому-либо другому наказанию» (C.J., VI, 1.3). Эдикт Теодориха не предусматривает столь жестоких наказаний беглых рабов, как Юстинианово право.

Особой новеллой Юстиниан подчеркнул, что никакие браки между рабыней и свободным человеком не признавались законными. Свободный, который вступал в брак с чужой рабыней, превращался в раба хозяина своей жены (Nov. Just., 22, 9.10), в то время как в остготском праве было принято в несколько измененном виде более мягкое постановление римского императора Валентиниана III, согласно которому свободный попадает во власть господина рабыни лишь в случае совершения им насилия над рабыней, да и то он не становится рабом, а только-теряет право ухода из имения хозяина жены (E. Theod., 64. Ср. Nov. Valent. III, 30. 5).

Распространение всех этих законодательных установлений о колонах, куриалах и рабах на завоеванные области Италии не могло не вызвать сопротивления широких слоев местного населения. При этом естественно, что это сопротивление должно было проявиться особенно сильно на юге полуострова, где попытки ввести новые правовые нормы начались уже в 536 г. и где крупные римские землевладельцы и при готах сохраняли наиболее прочные позиции.

По мере завоевания отдельных областей Италии византийское правительство начало проводить в них некоторые изменения и в сфере экономических отношений. Уже в это время Юстиниан и Феодора жаловали знатным римлянам земельные владения (Pragm. Sane., 1), вероятно, из имений фиска, а может быть, и из конфискованных поместий наиболее активных противников империи. Возможно, что уже тогда в Италии началась передача византийским правительством владений арианской церкви в руки ортодоксального духовенства. Но особенно настойчиво византийцы стремились к распространению на завоеванные области восточноримской налоговой системы, которая именно при Юстиниане приобрела особо изощренные формы (Рrосоp. H. а., XXI–XXIII). Рассчитывая, что завоевание Италии должно значительно пополнить константинопольскую казну и помочь укрепить финансы империи, Юстиниан незамедлительно после победы над Витигисом отправил в Италию логофета Александра, известного своим «высоким мастерством» в добывании средств от населения[475].