Италия и Византия в VI веке

Ворвавшись в город, воины Тотилы беспощадно перебили всех византийских солдат, оказывавших им сопротивление. Командир гарнизона Диоген, несмотря на полученную рану, сумел все же спастись бегством. Другой византийский военачальник по имени Павел с отрядом из 400 всадников бежал под прикрытие мавзолея императора Адриана и там мужественно сопротивлялся натиску врагов. Когда Тотила понял, что ему не удастся без больших потерь сломить сопротивление этой горстки солдат, то он вступил в переговоры с ними и привлек на свою сторону заманчивыми обещаниями. Воины из отряда Павла и другие уцелевшие византийские солдаты (около 300 человек) охотно вступили в армию Тотилы, получив от него гарантии личной безопасности и сохранения имущества (Рrосоp. BG, III, 36.15–29). Лишь сам Павел и исавр Минд пожелали возвратиться в Византию.

Вторично овладев Римом, Тотила вел себя в завоеванном городе, как гордый властелин в столице своего государства. Помня злые насмешки врагов по поводу совершенной им ранее ошибки, Тотила решил теперь полностью восстановить разрушенные укрепления и прекрасные общественные здания Рима, заселить город жителями и вновь превратить его в столицу Италии. По его приказу в Рим спешно возвращались прежние его обитатели. Мертвый город постепенно оживал, улицы наполнялись шумными толпами народа, а цирки и театры — зрителями. Остготский король на этот раз разрешил возвратиться в Рим даже римским сенаторам и всем римским гражданам, которых он сам ранее переселил в Кампанию (Рrосоp. BG, III, 37.1–4. Ср. ibid., IV, 22.2). Вместе с римлянами в восстанавливаемом городе селились остготы и другие варвары. Свою победу Тотила отпраздновал пышными играми и конными ристаниями в римском цирке, желая тем самым подчеркнуть твердое намерение прочно обосноваться в Риме. На всем Апеннинском полуострове в руках византийцев осталось всего несколько городов, главным образом в районе Равенны и на крайнем юге.

Таким образом, к десятой годовщине победы над Витигисом империя утратила почти все, что было ею завоевано в первый период войны. И если в первый период войны одной из решающих причин поражения остготов было отсутствие у них поддержки со стороны сколько-нибудь широких кругов римско-италийского населения, то при Тотиле, как мы видели, решающие успехи были достигнуты остготами именно тогда, когда, они опирались на помощь трудящихся масс Италии.

§ 4. Новый этап войны. Поход Нарсеса в Италию — и поражение Тотилы и Тейи

Трагедия противников империи заключалась в том, что их успехи в борьбе против византийцев обнажали (а затем и обостряли) те глубокие внутренние противоречия в их среде, которые были обусловлены социальной неоднородностью антивизантийского блока. Даже в самом начале второго периода войны, когда остготская знать особенно нуждалась в поддержке италийского населения, она, как мы видели, не сразу пошла на уступки народным массам, хотя в Южной Италии требования народа и но задевали непосредственно ее интересы. В дальнейшем, укрепляя свое положение, остготская знать становилась в своей массе более неуступчивой. Напротив, широкие слои италийского населения, несомненно, надеялись, что по мере изгнания византийцев правительство Тотилы будет все более последовательно осуществлять политику, направленную на облегчение положения народных масс. Но Тотила принадлежал к остготской знати. Правда, он был наиболее талантливым и дальновидным ее представителем; он, бесспорно, лучше многих других понимал необходимость для остготов обеспечить поддержку италийского населения и больше, чем кто бы то ни было, сделал для этого, но в главных вопросах, затрагивающих самые основы существования остготской знати к а к особой привилегированной группы, Тотила не мог идти на какие-либо уступки. После того как у византийцев была отвоевана не только Южная, но и Средняя Италия, где были расположены крупные земельные владения остготской знати, после того как владения этой знати еще больше увеличились за счет захватов и пожалований конфискованных земель (в том числе и в Южной Италии), всякие новые мероприятия в пользу народа неизбежно означали бы ущемление интересов крупных остготских землевладельцев. И мы уже видели, что как раз в 547 г. обострилась борьба внутри остготской знати и усилился рост ее недовольства политикой правительства Тотилы.

Мы не знаем, к сожалению, как конкретно изменялась политика Тотилы под давлением требований знати. Но нельзя не обратить внимания на то, что, во-первых, последние упоминания о мероприятиях Тотилы в пользу земледельцев приурочены Прокопием как раз к 546–547 гг. и что, во-вторых, ряд фактов, упоминаемых Прокопием при изложении событий начала 50-х годов, совершенно необъясним, если не допустить, что к этому времени в Италии произошли серьезные социальные сдвиги, оказавшие влияние на сам характер войны.