Италия и Византия в VI веке

Однако упадок курий был уже столь глубок, что удержать куриалов в курии можно было лишь насильственными мерами, в связи с чем правительством Юстиниана, как мы видели, были изданы строгие законодательные предписания о прикреплении куриалов к курии и о расширении прав курии на наследство куриалов (Nov. Just., 38).

Законы Юстиниана, направленные на поддержание гибнущего муниципального строя, были после византийского завоевания полностью распространены и на Италию. Но и здесь, видимо, они были столь же мало' эффективны, как и в других провинциях Восточной Римской империи, и реально вряд ли могли на длительное время способствовать возрождению курий и оживлению муниципального управления, хотя само существование курий римского типа в завоеванной византийцами Италии не подлежит сомнению.

В равеннских папирусах сохранились свидетельства наличия муниципальной организации между 445 и 625 гг. в таких городах, как Равенна, Рим (Маr., 91, 92 = Tjader, 17, 18–19), Сиракузы (Маr., 82–83 = Tjader, 10–11), Падуя (Маr., 137 = Tjader, 3), Фаэнца (Маr., 116), Риети (Маr., 79 = Tjader, 7). Существовала муниципальная организация и в других городах Италии и Сицилии, это подтверждается письмами Григория I (в частности, в Неаполе. — JE, 1568, 1642, 1659, 1687)[688].

На основании сообщений источников мы можем составить некоторое представление о дальнейшей эволюции муниципального управления в городах Италии и Сицилии в конце VI — начале VII в. Прежде всего бросается в глаза значительное сокращение круга дел, подлежавших теперь ведению городской курии. В документах не сохранилось следов судебной деятельности городских магистратов, их реального участия в раскладке и сборе государственных налогов. От старых, весьма важных функций куриалов по сбору налогов, видимо, осталось очень ограниченное право вносить изменения в податные списки (in polypthicis publicis) в связи с передачей земельных владений новым собственникам (Маr., 82–83 = Tjader, 10–11). Основной обязанностью курии в этот период, по данным папирусов, было рассмотрение гражданских дел, связанных с завещанием, дарением и продажей имущества, с назначением по просьбе заинтересованных лиц опекуна (fideiussor) малолетним (Маr., 79 = Tjader, 7) и с другими подобными же вопросами.

Важной функцией курии оставалось по-прежнему утверждение актов об отпуске рабов на волю[689].

Хотя формально курия занималась только делами о завещании, дарении и продаже имущества, фактически параллельно решались вопросы о положении рабов, колонов и другого зависимого населения передаваемых имений. Одновременно рассматривались также вопросы о повинностях колонов, право взимания которых часто передавалось вместе с имением новым владельцам (Маr., 76, 89). Иногда дарение земли было связано с прекарной сделкой или с заключением договора об эмфитевтической аренде (Маr., 95 = Tjader, 22), что также утверждалось курией. В актах о передаче имущества иногда особо фиксировались государственные повинности и налоги, уплату которых принимал на себя новый владелец (Маr., 87, 82–83, 137 = Tjader, 2.10–11.3).

Все это показывает, что дела имущественного характера, все еще рассматриваемые курией, имели немаловажное практическое значение в социально-экономической жизни населения городов и городской округи того времени. Решения по всем этим делам заносились в муниципальные акты (gesta municipalia — Mar., 74, 80, 88–88А, 90, 113, 115 = Tjader, 4–5, 8, 14–15, 16).

Рассмотрение дел обычно происходило в присутствии коллегии куриалов или чаще всего нескольких чиновников курии principales. Курия регистрировала завещания, дарственные и купчие грамоты, внося их в свои акты (actis indi) (Маr., 82–83 = Tjader, 10–11), gestis municipalibus allegare (Mar., 80 = Tjader, 8); documentis adscribi (Mar., 80 = Tjader, 8)[690].

Важной функцией муниципальных чиновников было, кроме того, оформление в присутствии представителей заинтересованных сторон реальной передачи имущества новым владельцам, причем эта передача (traditio solemnis, traditio corporalis) иногда сопровождалась подробным осмотром имения муниципальными чиновниками (Маr., 82–83, 114, 116; Tjader, 10–11).

Из других функций муниципальные организации Италии (в частности, в Неаполе) вплоть до начала VII в. частично сохранили такие прерогативы, как забота о благоустройстве и водоснабжении городов, об охране стен, поддержании порядка и т. п., хотя теперь они были принуждены делить их с гражданскими и военными чиновниками и епископом города (JE, 1568, 1687). В какой-то мере они сохранили контроль над взиманием повинностей с владений городской общины, но сами уже не участвовали в сборе государственных налогов.