Италия и Византия в VI веке

Ко времени завоевания Италии остготы по уровню своего социально-экономического развития находились на стадии разложения общинно-родового строя и зарождения элементов феодализма[6]. Основным занятием остготов к моменту их переселения в Италию, наряду со скотоводством, было также и земледелие; об этом, в частности, свидетельствуют археологические данные[7], а также сообщение Эннодия о том, что, отправляясь в Италию, остготы погрузили на повозки не только хлеб, но и земледельческие орудия, в том числе и ручные мельницы для размола зерна (Ennod. Paneg., VI, 26). Внутри остготского общества на основе развития производительных сил с переходом к индивидуальным формам труда и с ростом частной собственности уже происходил процесс разложения общинно-родового строя и рост имущественной и социальной дифференциации[8]. Старая родовая аристократия еще сохраняла свое влияние, но рядом с ней росла и крепла новая знать из числа военачальников, дружинников и приближенных рейкса. Большое значение для дальнейших судеб остготских племен имел рост социального неравенства внутри остготского общества, обеднение части рядовых воинов и превращение их в зависимых от знати людей. Весьма характерны в этом отношении известия историка готов Иордана. По его словам, Теодорих Амал в борьбе за власть над остготскими племенами в Паннонии опирался на дружинников своего отца и на приверженцев из народа (общей численностью около 6 тысяч человек), которых он сделал своими клиентами («ascitis certis ex satellitibus patris ex populo amatores sibi clientesque consociens, paene sex milia viros…». — Iord. Get., 282).

Это важное свидетельство такого заслуживающего доверия источника, как Иордан, указывает на рост влияния остготской знати, группировавшей вокруг себя «клиентов» из висла остготов, лично свободных, но уже, по-видимому, связанных с нею узами экономической и политической зависимости, что дает основание Иордану, применяя римскую терминологию, называть их клиентами этой знати. Можно предположить, что эти взаимоотношения, характеризуемые Иорданом как клиентела, уже являлись одной из ранних форм зависимости, сыгравшей в дальнейшем известную роль в оформлении феодальных отношений у остготов.

Еще до завоевания Италии остготы знали рабовладение, и остготская знать имела в своем распоряжении рабов и слуг из зависимых от нее людей[9]. Рабство, однако, носило патриархальный характер и существенной роли в жизни остготского общества не играло.

Итак, еще в то время, когда остготские племена жили в Паннонии и Мёзии, внутри остготского общества уже начинали зарождаться элементы классовой дифференциации, развитие которых значительно ускорилось после завоевания Италии и продолжалось уже на основе синтеза римских и германских общественных отношений.

В V в. у остготов, как и у других германских племен, успехи в земледелии, скотоводстве и ремесле, т. е. общий прогресс в развитии производительных сил, привели к значительному приросту населения и явились од ним из важных стимулов к поискам нового места жительства[10]. По словам Иордана, остготские племена накануне похода в Италию испытывали нужду в плодородных землях для обработки, возник голод, и это послужило непосредственным толчком к началу их переселения на Апеннинский полуостров (lord. Get., 290–291). Важной причиной похода было также стремление военной знати посредством войны и захвата добычи обогатиться и занять главенствующее положение, окончательно оттеснив родовую аристократию от кормила правления остготскими племенами. Теодорих Амал и его приближенные надеялись новыми завоеваниями не только укрепить свою власть и пресечь междоусобицы знати, но и дать выход недовольству, растущему среди рядовых воинов, — недовольству, порожденному развитием зависимости от знати, нехваткой земель и голодом.

Все эти существенные изменения в общественном строе остготов и обусловили их завоевательные походы, увенчавшиеся покорением Италии.