Италия и Византия в VI веке

Среди колонов Италии в период остготского владычества самой низшей категорией, наиболее близко стоявшей по своему положению к рабам, были колоны-оригинарии, во Многих отношениях представлявшие промежуточную социальную группу между рабом и колоном. Низкое положение колонов-оригинариев генетически объясняется уже самим происхождением этой категории зависимых людей из посаженных на землю рабов[129].

Неполноправное положение колонов-оригинариев сохранялось и в Остготском королевстве, что явствует из ряда предписаний эдикта Теодориха, в которых рабы и оригинарии, хотя формально и различаются, но по существу приравниваются друг к другу. Так, за похищение девушки-рабыни или оригинарии закон устанавливает одинаковое наказание, как бы уравнивая тем самым их положение (E. Theod., 21). За угон скота, совершенный рабом или оригинарием, в равной степени отвечает их господин, который может по своему желанию или компенсировать причиненный ими ущерб, или выдать их судье на смертную казнь (E. Theod., 56).

Оригинарий приравнивается к рабу и в статье эдикта, касающейся насилия над свободной женщиной (E. Theod., 63). Бесправное общественное положение оригинариев, близкое к положению рабов, засвидетельствовано предписанием эдикта Теодориха о том, что свободный человек, вступив в связь с чужой рабыней или оригинарией, должен дать ее господину установленное законом возмещение; если же он не может этого сделать, то остается во власти ее хозяина, причем он не имеет права не только расторгнуть с ней свой союз (contubernium), но даже уйти от господина, после ее смерти (E. Theod., 64),

Можно предположить, что в реальной действительности подобные случаи были нередки и что такого рода союзы являлись одним из способов прикрепления свободных бедняков к поместью и превращения их в зависимых лиц. Таким образом, в этом предписании проявляется общая тенденция остготского законодательства к ухудшению положения народных масс, стремление остготского правительства закрепить трудовое население Италии за поместьями крупных собственников[130].

Однако остготское законодательство все же проводит совершенно определенную грань между рабом и оригинарием. Так, в эдикте Теодориха особо оговаривается, что все потомство, рожденное от союза свободного человека, оригинария или раба и рабыни (ancilla), наследует положение матери, т. е. превращается в рабов ее господина (E. Theod., 65). Если же чужой раб или свободный человек вступит в связь с оригинарией, то дети, рожденные от этого союза, все же (nihilominus) наследуют статус матери, т. е. остаются оригинариями (E. Theod., 66). В случае же если чужой оригинарий вступит в связь с оригинарией, то две трети потомства получает господин отца, треть — господин матери (E. Theod., 67).

Зависимое, совершенно бесправное, но все же отличающееся от рабского положение оригинариев в Остготском королевстве со всей отчетливостью видно из весьма жестокого заимствованного из римского права предписания эдикта Теодориха: «Оригинария, покинувшая место своего рождения, может быть возвращена обратно в течение 20 лет. Если же оригинария по истечении 20 лет окажется согласно этому предписанию утраченной для своего господина, тем не менее ее потомство, рожденное в течение этого 20-летнего срока, пусть не будет потеряно господином матери, сообразно с требованием нового закона» (E. Theod., 68).

Эти столь жестокие и унизительные предписания остготского законодательства показывают, что оригинарии рассматривались в Остготском государстве как лица, принадлежащие господам вместе с их потомством и находящиеся от своих господ не только в поземельной, но и в личной зависимости[131].

Оригинарии, наряду с рабами и вольноотпущенниками, под страхом смертной казни были лишены права выступать свидетелями по делу своих господ или их детей, даже в том случае, если давали показания в их пользу (E. Theod., 48; G. Th., IX, 6.3). Тем самым лишний раз подтверждалась их юридическая неправоспособность и зависимое положение.

Иногда оригинарии, как и другие категории зависимых людей обозначаются в источниках общими, собирательными терминами. Так, термин mancipia в документах V–VI вв. обозначает иногда понятие более широкое, чем только рабы, и является термином, включающим, кроме рабов, также колонов-оригинариев, собственно колонов (coloni) и даже рустиков, причем подчеркивается право собственности господина на этих лиц[132].

Эволюция термина mancipia, на наш взгляд, отражает реальные изменения в положении различных категорий непосредственных производителей Италии в V–VI вв. Эта эволюция показывает, что в Остготском королевстве владельческие права господ распространялись не только на рабов, но все более и более и на оригинариев, колонов и в отдельных случаях даже на рустиков. Это находится в прямой связи с общей тенденцией остготского законодательства к ухудшению положения зависимого населения и усилению власти крупных землевладельцев.