Италия и Византия в VI веке

Желая укрепить союз с церковью, Теодорих даровал арианскому и католическому духовенству некоторые привилегии. Так, в интересах упрочения политического влияния церкви остготское правительство подтвердило право церковного убежища, причем это право было предоставлено не только армянской, но и католической церкви[345]. О том, насколько большое политическое значение имело для арианского и католического духовенства это право, свидетельствует введение остготским правительством смертной казни в качестве наказания за нарушение этой важной привилегии церкви (E. Theod., 125). В интересах духовенства в эдикт Теодориха было включено предписание, запрещающее в воскресные дни и на пасху разбирать какие-либо судебные тяжбы (Е. Theod., 154). Виновный в нарушении этого предписания эдикта считался святотатцем (ср. С. Th., II, 8. 18; VIII, 8.3). Само собою разумеется, что для расширения своего влияния на широкие круги населения церковь была заинтересована в прекращении в праздничные дни судопроизводства, которое могло бы отвлекать верующих от исполнения религиозных обрядов. Правительство Теодориха покровительствовало, как мы видели, и росту церковного землевладения.

Надо, однако, сказать, что покровительствуя церкви, остготское правительство никогда не забывало об интересах фиска. Так, несмотря на все попытки духовенства добиться полного освобождения от всех налогов, в период владычества остготов церкви и монастыри продолжали вносить установленные налоги (в том числе и поземельный) наравне с римскими посессорами (Cass. Var., I, 26; V, 9, 31). Правительство предписывало строго требовать с духовенства недоимки по налогам[346]. Налоговые привилегии даровались церкви лишь в виде исключения[347]. В правление Теодориха немногого добилось духовенство и в отношении расширения церковной юрисдикции. Суды епископов в провинциях Италии в это время были лишь низшей судебной инстанцией, подчиненной контролю королевской курии (Cass. Var., II, 18). Епископальные суды разбирали дела клириков и других духовных лиц, однако, право принимать апелляции на их решения сохранялось за королевским судом {Cass. Var., III, 14, 37; IV, 44). Решение королевского суда было для епископов обязательным (Cass. Var., VIII, 24.4). Иногда разбор дел о преступлениях духовных лиц передавался суду комита готов (Cass. Var., II, 29; III, 45; IV, 18) или суду правителей провинций (Cass. Var., V, 31). Епископальные суды обычно рассматривали гражданские дела и мелкие уголовные преступления клириков. Лишь в виде исключения они принимали участие в рассмотрении важных дел политического характера, но и то с санкции королевской власти. Сам Теодорих энергично вмешивался в дела церкви: судил и оправдывал по своему усмотрению епископов (Cass. Var., I, 9; III, 7.37), предписывал духовенству соблюдать осторожность и умеренность при обсуждении жалоб и не вызывать недовольства (Cass. Var., II, 18), следил за нравами духовных сановников (Cass. Var., II, 29, 30), восстанавливал на кафедрах отрешенных от сана епископов (Cass. Var., II, 29)[348].

Постепенно осложнялись отношения Теодориха и с папским престолом. И если в начале своего правления этот король сохранял благожелательные отношения с папской курией и старался не вмешиваться в выборы пап[349], то в конце своего царствования у него, как мы увидим, произошел острый конфликт с папой Иоанном I. На основе всего сказанного можно предположить, что высшее католическое духовенство, хотя сперва поддерживало готов против Одоакра и пыталось использовать веротерпимость остготского правительства, надеясь сохранить и даже укрепить свое положение в стране, в дальнейшем изменяет свою политику. Оно не может примириться с усилением арианского духовенства и потому все чаще и чаще обращает свои взоры на Восток, мечтая о восстановлении своего господствующего положения. Не исключена возможность, что высшие духовные сановники католической церкви устанавливают связи и с сенаторской оппозицией, поднявшей голову в 20-х годах VI в.

В это время сенаторскую оппозицию возглавили видные представители старой римской аристократии — сенаторы Симмах и Боэций. Источники сохранили довольно подробные сведения об этих вождях аристократической оппозиции, причем проримски настроенные писатели увенчали их лаврами мучеников, отдавших свою жизнь за дело возрождения гибнущего римского общества, угасающей римской культуры.

По словам Прокопия, Симмах и его зять Боэций принадлежали к старинному патрицианскому роду, были первыми лицами в римском сенате (πρώτοι δε βουλής τής ‘Ρωμαίων) и консулами[350]. Боэций родился около 480 г. в знатной семье; его отец был префектом претория и префектом города в правление Одоакра и консулом 487 г. Рано потеряв отца, Боэций воспитывался Аврелием Меммием Симмахом, одним из видных политических деятелей того времени. В 510 г. Боэций также достиг консульства и затем занимал высокие государственные должности[351].