Читаем Италия на рубеже веков полностью

Итак, мы возвращаемся к событиям первого десятилетия XX в. Мы говорили о том, что в 1906 г. была создана первая организация итальянских промышленников. В этой связи упомянем о статье, напечатанной в «Коррьере делла сера» 31 июля 1906 г. Автор статьи — Луиджи Эйнаудп (1874–1961), один из ведущих сотрудников газеты. В будущем, после свержения фашизма, Луиджи Эйнауди станет президентом Итальянской республики, а в начале века он — авторитетный специалист в области экономики. Эйнауди стоял на позициях либеризма, которые итальянский исследователь Гуидо Бальони излагает так: «Позиции либеризма являются основными условиями, на базе которых буржуазия и предпринимательские круги максимально развивают свои способности, свою инициативу, свою богатейшую энергию. Таким образом, эти социальные группы усиливают свою неизменную и естественную роль руководителей в социальном отношении, мозга нации. Эти классы полностью осуществляют такую роль, когда они вынуждены повседневно сталкиваться с проблемами производства, конкуренции, давления со стороны рабочих. Они запасаются опытом, чтобы уметь противостоять зачастую невыполнимым требованиям рабочих масс и их представителей. Важно, как мы знаем, обеспечить этим классам политическую и административную систему, основанную на порядке и на решительной защите традиционных социальных отношений»{96}.

Вполне очевидно, что тезис о «решительной защите традиционных социальных отношений» был отчетливо антиджолиттианским. Что касается позиции газеты в отношении либеризма и протекционизма в целом, то она сложна. Между промышленниками (металлурги и текстильщики), финансировавшими «Коррьере», были разногласия, но Луиджи Альбертини бескомпромиссно проводил в разные периоды ту линию, которую считал правильной.

История итальянской прессы «эры Джолитти» полна сюжетов один другого увлекательнее. В июле 1978 г. по случаю 50-летия со дня смерти «человека из Дронеро» было опубликовано множество материалов, которые в некоторых подробностях дополняют то, что известно из солидных исторических исследований, посвященных периоду «социалистической монархии». В частности, много сведений о взаимоотношениях с ведущими журналистами разных направлений. Всегда интересно, когда сталкиваются сильные, яркие индивидуальности, а кроме противников — Альбертини и Бергамини, были люди, которые верили Джолитти и поддерживали его. Прежде всего это личный друг Джолитти и его постоянный корреспондент Луиджи Ру, а также Альфредо Фрассати. Фрассатп был сначала вице-директором, а потом директором туринской газеты «Стампа». Его называли «критической совестью Джолитти», поскольку «Стампа» поддерживала Джолитти, но с некоторыми оговорками и оттенками мнений.

Фрассати был человеком умным и властным, в чем-то похожим на Луиджи Альбертини. Позитивист, занимающийся общественными науками, он сгруппировал вокруг «Стампы» много молодых интеллектуалов, среди которых до 1902 г. был тот же Эйнауди, который сначала писал и в «Коррьере», но под псевдонимами. Фрассати хотел для Италии сильного и устойчивого правительства. Отчасти под влиянием Гаэтано Моски он с недоверием относился к существовавшей парламентской форме правления. Точнее, не отрицая роли парламента, он выступал против того, чтобы игра сил внутри парламента того или иного созыва могла определять общее направление итальянской политики. Фрассати боялся, что в связи с установкой Джолитти на сотрудничество с социалистами может повториться феномен трансформизма. (Будучи моралистом, он этого никак не желал.) В очень интересной книге «Джолитти» он писал о подробностях их взаимоотношений. Из книги ясно, что вначале «Стампа» поддерживала «человека из Дронеро» довольно уверенно, но изменила свою линию после неудачного опыта «100 дней Соннино».

Политику Джолитти во многом поддерживали и радикалы. Турати издавна был уверен в том, что итальянская демократия «имеет свое историческое предначертание». Это касалось партий Эстремы, в которую, как мы помним, входили и радикалы. Турати находился в тюрьме после майских событий 1898 г., когда погиб на дуэли лидер радикалов Феличе Кавалотти, очень яркий и сильный человек. Именно по инициативе Кавалотти «после гнусностей Криспи» была создана Итальянская лига в защиту свободы, в которую вошли радикалы и социалисты. Турати из тюрьмы отправил текст речи, которую он произнес бы, если бы смог быть на похоронах. Лейтмотив речи — мужество Кавалотти, его темперамент бойца, любовь к свободе. Конец речи многозначителен: «Такова была, друзья, его революционная деятельность — неважно, что уста его не произносили слова «революция»{97}. Имя Кавалотти много раз встречается и в автобиографии Джолитти. Кстати, именно Кавалотти во время банковских скандалов нашел точное определение — «моральный вопрос». Он придавал исключительное значение этическому моменту в политике.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное