Читаем Ицзин. Книга Перемен полностью

Ответить на этот вопрос можно путем рассмотрения взаимодействия собственно психотехнического (и прежде всего алхимического аспекта даосизма) и даосского литургического ритуала. Эта проблема затрагивает еще один вопрос – вопрос о генетической и смысловой связи лабораторной, внешней, и собственно психотехнической, внутренней, алхимии. Цель последующего исследования и заключается в рассмотрении этих аспектов функционирования даосской религиозной традиции.

Если вопрос о связи двух видов алхимии представляется вполне естественным, то проблема соотношения внутренней алхимии и ритуала как такового может вызвать некоторое удивление и поэтому нуждается в некоторых разъяснениях.

К. М. Скиппером обоснованно показана самая тесная и неразрывная связь между внутренней алхимией и даосским богослужением (см.: [Уэлч 1969–1970, с. 123–129]), которая в данном контексте выступает в качестве «внефеноменального ритуала» (см.: [Малявин 1982]), прообраза и парадигмы ритуала явленного, оказывающегося таким образом лишь объективизацией делания внутренней алхимии. Богослужение здесь является как бы вынесением процесса внутренней алхимии во время и в пространство, внеположенные священнослужителю, за счет чего этот процесс приобретает и чувственную осязаемость, и символичность. Верховный вершитель литургии – «высокий достопочтенный» (гао гун), с одной стороны, как бы переводит на язык медитации ритуальные акты, совершаемые священнослужителями (дао ши), а с другой – «овнешвляет», экстериоризирует духов, живущих в его теле, направляя их на небеса. Таким образом, только он оказывается медиатором между верующими и Дао. Даже детали ритуального облачения духовенства легко переводятся на язык внутренней алхимии. Так, головные уборы, увенчанные изображениями язычков пламени, исходящими из центра небольшой диадемы, символизируют пламя, согласно учению внутренней алхимии поднимающееся из «курильницы» в теле гао гуна (парафизиологический центр тела в нижней части живота, нижнем «киноварном поле») по спине вплоть до макушки головы, через которую рождается бессмертный зародыш.

Сокровенный сакральный смысл самой литургии – моделирование ритуальными средствами «зачатия бессмертного зародыша» (цзе сянь тай) в результате иерогамии сил инь–ян. К. М. Скиппер поэтому утверждает, что принципиальное содержание ритуала и внутренней алхимии является одним и тем же [Уэлч 1969–1970, с. 127].

Существует и еще один аспект данной проблемы, о котором здесь будет сказано лишь несколько слов. Это связь, также обнаруженная впервые К. М. Скиппером, между алхимией, ритуалом и космогонией. Этапы созревания бессмертного зародыша в теле адепта соотносятся со ступенями развертывания Дао-космоса, а парафизиологические структуры тела, в которых пестуется зародыш, – с «первозданным хаосом» (хунь юань, хунь дунь), дающим рождение космосу.

Более подробного упоминания заслуживает один аспект этой связи. Согласно большинству даосских космогонических систем (как мы помним, соотносящихся с внутренней алхимией), на определенном этапе космической эволюции единое дотоле первоначало рождает (шэн) три пневмы. Это учение особенно важно для ортодоксальной школы «пути Небесных Наставников» (тянь ши дао, чжэн и дао), так как оно как бы знаменует новую эру, начавшуюся с их откровения [Скиппер 1978, с. 362]. Этим «трем пневмам» (сань ци) соответствуют пневмы трех «прежденебесных» (сянь тянь, подробнее см. ниже) небес.

В литургической традиции школы «духовной драгоценности» (лин бао) пневмы этих трех небес называются «Небесными достопочтенными» (тянь цзунь); гипостазированные для ритуальных целей, они получают широко известное наименование «трех чистых» (сань цин) (см.: [Скиппер 1978, с. 362]). Таким образом, можно сразу же выделить одну важную особенность двуединого даосского ритуала: его неявленное (внутренняя алхимия) в нем объективизируется, но эта объективность, в свою очередь, является лишь объектом медитации и потому вновь снимается священнослужителем и переводится в план внефеноменального. Следовательно, в даосском ритуале наличествуют взаимообусловленность и взаимопревращаемость его субъективной и объективной (собственно ритуальной) сторон.

В основном данное исследование в своей внутренней алхимической части будет основываться на «Главах о прозрении истины» («У чжэнь нянь») выдающегося даоса XI в. Чжан Бо-дуаня, одном из наиболее авторитетных для традиции внутренней алхимии тексте и в настоящее время активно изучаемом адептами различных школ даосизма [Уэлч 1969–1970, с. 131].

Привлечение материалов этого текста тем более оправданно, что он вводит практически в полном объеме терминологию внутренней алхимии, играющую далеко не последнюю роль и в даосских литургических текстах.

Но вначале обратимся к истории формирования отношения «алхимия–ритуал».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьба и Я
Судьба и Я

Когда Рами Блекта, известного ведического астролога и мастера альтернативной психологии, проводящего семинары во многих странах мира и хорошо владеющего пером, спросили: «Почему вы не напишите свою книгу?» – он ответил: «Уже написано и дано свыше столько замечательных книг, что можно к ним добавить? На мой взгляд, людям сейчас больше нужна помощь в их практической реализации». И на протяжении многих лет, отвечая на письма и вопросы конкретных людей, он смог изменить судьбы сотен людей к лучшему во всех отношениях. И, что больше всего удивляет, не только тех, кто задавал вопросы, но и других людей, которые прочитали его ответы. Ибо в своих ответах он опирается на мудрость многих великих мастеров, знание ведической астрологии и альтернативной психологии и, конечно же, на свою интуицию. Все это в совокупности позволяет решить любую проблему. А так как проблемы у людей во многом схожи, то, читая эту книгу, каждый может найти именно то, что ему нужно.Идея издания этой книги принадлежит ученикам Рами Блекта. Мы уверены, эта книга поможет Вам обрести то единственное, что мы сможем накопить в этой жизни – Любовь.

Рами Блект

Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика