Юбилейное Вече

– Александр Павлович, мы согласны с тобой во всём, кроме одного, – начал Кузьма Минин. – Мы не в полушаге от ордынских столетий, мы в них заново вошли. Да и пирамиду со слепящей роскошью верхушкой одним взглядом не свалить, даже пытливым и грозным. Мы верим в твою искренность, мы благодарны за то, что ты с народом одолел узурпатора Европы, что сохранил Россию потомкам, но никогда не поверим, что эта алчная верхушка сама по себе развалится.

– Эти нахлебники отечества, – поддержал соратника князь Пожарский, – будут цепляться зубами за свою роскошь и за то, что её в России порождает, – за власть. И даже выборы-перевыборы свалить эту пирамидальную верхушку не смогут. Верхушка научилась так мутить головы миллионам нищих людей своими обещаниями, так подкупать посулами, должностями и деньгами, так подтасовывать недостающие «избирательные» голоса, что сумеет оставаться верхушкой, покуда не вымрут все честные и думающие в основании пирамиды. И после того у верхушки жизнь пойдёт спокойней нынешней и ещё роскошней. А основание таковым и останется – нищим и коль уже без думающих людей, то просто смирившимся холопством.

С пониманием выслушав реплику спасителей отечества, император Александр Благословенный подытожил свою точку зрения:

– Я сегодня, впрочем, как и всегда, слушаю вас, наши спасители, и близких вам по духу соотечественников очень внимательно и, как всегда, убеждаюсь, что всё ещё жив и силён в русском человеке ген достоинства и справедливости. Сколько нас ни ломали, этот ген выжил. Взращивайте его и в своих детях. Он очень важен для России. Всегда был важен и будет важен вечно. Именно на него, на ген российской чести и высокого чувства справедливости, я полагаюсь сейчас, когда утверждаю, что вопиюще несправедливую для народа пирамиду жизни страны пока ещё возможно устранить, разобрав её, а не обрушив, и одной только политической мощью. Волей народа…

От своего трона, почерневшего в пороховой гари севастопольских бастионов, поднялся император Николай Павлович.

Но не успел сей властитель произнести первую фразу, как раздался революционный призыв пролетарского вождя:

– Нет смысла слушать Николая Палкина, душителя свобод, вешателя декабристов, организатора разгрома России в Крымской войне! К Николаям у меня свой счёт. Потому следует гнать их и их приспешников от Веча и из России. Их же кровавыми методами. «Они не дадут нам совершить никакие экономические перемены, поэтому их надо вышибать отсюда. Сам я не вижу, как мы можем испугать их так, чтобы они убрались из России без массовых расстрелов».

Беспристрастный Посол Истории не сдержал своих эмоций:

– Помилуйте, товарищ Ленин, оставим Николаев для другого разговора, но среди их «приспешников», как вы изволили выразиться, многовековой интеллект разных слоёв народа. Как быть с ними? Без них Россия не Россия.

Пролетарский вождь, вздыбив кепку-корону, напомнил князю-председателю, что «революционная целесообразность выше формального демократизма», и перешёл к своему текущему моменту, имеющему прямое отношение к России так называемых реформаторских лет:

– «Управлять хозяйством мы сможем тогда, когда коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками… Наша задача – учиться государственному капитализму у немцев, всеми силами перенимать его, не жалеть диктаторских приёмов». – Окинув приверженцев якобы демократических реформ известным миру взглядом, товарищ Ленин критично подчеркнул: – «Чтобы партия не потеряла душу, веру и волю к борьбе, мы должны изображать перед ней возврат к меновой экономике, к капитализму как некоторое временное отступление». – И, ещё раз бросив взгляд, уже гневный, в кучку реформаторов, тех, кто ваучерами и аукционами издевались над пролетариатом и давно примкнувшими к нему крестьянством и интеллигенцией, вождь высказал для России исключительно актуальное:

– «Монополистическое обладание важнейшими источниками сырых материалов страшно увеличило власть крупного капитала. А монополии всюду несут с собой монополистические начала, использование связей для выгодной сделки становится на место конкуренции на открытом рынке. Сделки бывают при этом таковы, что они стоят на “границе подкупа”».

На вопрос князя Рюрика, как такое возможно в демократической стране, Владимир Ильич, удивившись наивности князя по поводу доморощенной демократии, привёл пример:

– «Пара нефтяных королей – вот кто ворочает миллионами и сотнями миллионов, занимаясь стрижкой купонов, собиранием сказочных прибылей «с дела», уже организованного фактически, технически, общественно в общегосударственных размерах». Потому «национализация нефтяной промышленности обязательна для государства, особенно в период кризиса, когда надо во что бы то ни стало сберегать народный труд и увеличивать производство топлива».

От конца второго тысячелетия псевдолиберально громыхнуло демонократичное:

– Ну!..