Иудея Христа. Рождение новой веры

Разрушение Иерусалимского Храма в 70 г. положило конец саддукеям и как политической партии, и как религиозному направлению. С этого времени дальнейшее развитие иудаизма определялось только фарисеями. Однако в VIII веке идеи саддукеев снова напомнили о себе, в иудаизме появилась секта караимов, которые тоже не признавали Устную Тору и созданные на ее основе Мишну и Талмуд.

Ессеи

О ессеях упоминали многие античные авторы и отцы церкви, но в большинстве своем их свидетельства представляют собой информацию из вторых, третьих, а то и четвертых уст. Только три античных автора: Плиний Старший, Филон Александрийский и Иосиф Флавий – были не только современниками ессеев, но и лично встречались с ними. Однако самые важные и подробные сведения о них дает лишь Флавий, который не просто общался с ними, а жил в течение года или даже трех в качестве послушника одного из ессеев.

Происхождение названия «ессеи» еще более неясно, чем возникновение имени фарисеев. Из множества версий одной из наиболее вероятных является та, что это название представляет собой эллинизированный вариант древнееврейского слова «хасидим» (благочестивые). Проблема с пониманием имени ессеев возникла далеко не сегодня. Еще две тысячи лет назад современник ессеев, Филон Александрийский, уже затруднялся объяснить происхождение их имени и предполагал, что оно восходит к слову «хасидим». Прежде всего надо сказать, что ессеи имели много общего с фарисеями, и это не случайно. Оба этих религиозных течения появились после маккавейских войн в результате раскола движения хасидеев. Завоевание религиозной свободы и независимости Иудеи не привело к созданию праведного общества на основе законов Торы. Часть разочарованных хасидеев, полагая, что общество и власть сошли с истинного пути, решили обособиться в собственные ессейские общины. В отличие от своих бывших соратников – фарисеев, они ввели общность имущества, придерживались аскетического образа жизни, в большинстве своем отказались от брака, от участия в общественной жизни и даже от посещения Храма. Но сколь многочисленны были те, кто называл себя ессеями? Филон Александрийский приводит цифру в четыре с лишним тысячи человек (Philo. Quod Omnis Probus Liber XII. 75). Флавий придерживается того же мнения (Иуд. древн., XVIII, 1, 5). Плиний Старший, служивший в армии Веспасиана во время Иудейской войны, никаких данных о численности ессеев не сообщает вообще, зато как очевидец утверждает, что кладбище одной только ессейской общины в Эн-Геди на западном побережье Мертвого моря являлось вторым по своей величине после иерусалимского (Pliny the Elder. Natural History. V, 73).

Флавий называл ессеев «наилучшими людьми, которые всецело отдаются земледельческому труду. Достойно восхищения у них чувство справедливости, которое они ставят не ниже добродетели. Ничего подобного нет ни у греков, ни у других народов. Это столь развитое в них чувство справедливости укоренилось у них не со вчерашнего дня, а издревле, и в силу его они не препятствуют никому жить со всеми общею, равною жизнью» (Флавий, Иуд. древн., XVIII, 1, 5). В отличие от Плиния Старшего, видевшего только одну ессейскую общину у побережья Мертвого моря, Флавий подчеркивал, что ессеи живут не в одном, а во многих местах Иудеи: «Они не имеют своего отдельного города, а живут везде большими общинами. Приезжающие из других мест ессеи могут располагать всем, что находится у их собратьев, как своей собственностью, и к членам их сообщества, которых они никогда раньше в глаза не видели, они входят, как к старым знакомым. Они поэтому ничего решительно не берут с собой в дорогу, кроме оружия для защиты от разбойников. В каждом городе у них поставлен общественный служитель специально для того, чтобы снабжать приезжих ессеев одеждой и всеми необходимыми припасами». Описывая их внешний вид, Флавий отмечал, что они постоянно носили белую одежду, а покроем костюма напоминали «мальчиков, находящихся еще под строгой дисциплиной школьных учителей. Платье и обувь они меняют лишь тогда, когда прежнее или совершенно разорвалось, или от долгого ношения сделалось негодным к употреблению. Друг другу они ничего не продают и друг у друга ничего не покупают, а каждый из своего дает другому то, что тому нужно, равно как получает у товарища все, в чем сам нуждается; даже без всякой взаимной услуги каждый может требовать необходимого от кого ему угодно» (Флавий, Иуд. война, II, 8, 4). «Они не имеют ни жен, ни рабов, полагая, что женщины ведут лишь к несправедливостям, а рабы дают повод к недоразумениям… Живя сами по себе, они служат друг другу. Для заведования доходами и плодами земли они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц из священнического сословия; последние должны заботиться о доставлении хлеба и прочих съестных припасов. Они живут все одинаково…» (Флавий, Иуд. древн., XVIII, 1, 5).