Иудейская война

1. Что же касается войска мятежников внутри города, то людей Шимона, не считая идумеян, было 10 тысяч; над ними главенствовали 50 начальников, а Шимон главенствовал над всеми. Союзные же ему 5 тысяч идумеян подчинялись десяти начальникам, из которых первыми признавались Яаков, сын Сосы, и Шимон, сын Катлы. У занимавшего Храм Йоханана было 6 тысяч тяжеловооруженных бойцов, над которыми стояло 10 начальников; кроме того, к тому времени с ним снова соединились покончившие с прежней враждой зелоты, 2400 числом, возглавлявшиеся своим прежним начальником Эльазаром и Шимоном, сыном Ари. Все то время, пока эти партии враждовали между собой, их жертвой был, как мы уже рассказывали, народ, ибо та часть населения, которая не принимала участия в бесчинствах, подвергалась грабежу как с той, так и с другой стороны.

Шимон удерживал за собой Верхний город и Большую стену до Кидронской долины, включая восточный отрезок Старой стены от того места, где она заворачивает у Шилоаха, и вниз до дворца Монобаза (этот Монобаз был царем Адиабены, что за Евфратом), равно как и самый источник Шилоах и Акру, она же Нижний город, а также всю местность до дворца Елены, матери Монобаза. Йоханан же господствовал над Храмом и большей частью его окрестностей, а также над Офелом и Кидронской долиной. Всю ту местность, что лежала между ними, они выжгли дотла, расчистив пространство для междоусобной войны, — ведь война внутри города не прекращалась даже тогда, когда римляне уже стояли лагерем под стенами Иерусалима. Очнувшись ненадолго после первой вылазки, они очень скоро вновь погрузились в прежнее безумие и, вновь разделившись на две партии, возобновили прежнюю борьбу, словно бы задавшись целью во что бы то ни стало угодить осаждавшим город римлянам. Что и говорить — ни сами они не претерпели от римлян ничего хуже того, что причинили друг другу, ни город после них не перенес ни одной муки, с которой он не был бы знаком, ибо самые тяжкие страдания были испытаны им еще до того, как он пал, так что взявшие его даже в некотором отношении исправили положение к лучшему. И потому мое мнение таково, что город пал от междоусобицы; междоусобица же, бывшая гораздо сильнее городских стен, пала от римлян, так что все тяжелое и неприглядное должно быть отнесено на счет обитателей самого города, тогда как все справедливое следует заслуженно отнести на счет римлян. Впрочем, пусть каждый составит себе мнение соответственно ходу событий.

2. В то время, когда дела в городе обстояли таким образом, Тит в сопровождении отборных всадников объехал город кругом с целью наметить места, подходящие для нападения на стены. Повсюду он столкнулся с трудностями, так как если со стороны лощин стена была и вовсе неприступной, то в остальных местах первая стена казалась слишком мощной для осадных орудий. Наконец он решил начать нападение от гробницы первосвященника Йоханана: здесь первое укрепление было ниже и второе не смыкалось с ним, поскольку в тех местах, где Новый город не был густо заселен, его укрепления были оставлены в небрежении, и потому отсюда можно было без труда достичь третьей стены, через которую он намеревался овладеть Верхним городом, а там через Антонию проникнуть в Храм. При этом объезде был ранен стрелой в левое плечо один из его друзей, Никанор, когда он, приблизившись вместе с Йосефом к стене, пытался вести переговоры о мире со стоявшими там евреями, которым он был хорошо знаком. Цезарь по этому их порыву против того, кто приближался к ним ради их же собственного спасения, узнал всю силу их одержимости и с усиленным рвением начал готовиться к осаде. Одновременно он позволил легионам разорять городские предместья и приказал собирать материал для возведения осадных валов.

Для выполнения работ он разделил все войско на три части, копейщиков и лучников разместил между валами, а перед ними поставил скорострелы, катапульты и камнеметы, чтобы отражать вылазки противника против строителей и препятствовать попыткам помешать работам со стены. По мере того как вырубались деревья, городские предместья совершенно оголились; однако пока римляне носили лес к валам и все войско было занято на строительных работах, евреи тоже не теряли времени даром. Народ как раз в это время воспрянул духом среди убийств и грабежей: он рассчитывал вздохнуть свободно, пока мятежники отвлечены делами вне города, и надеялся расправиться с ними, если перевес окажется на стороне римлян.