Юг в огне

— Двенадцать человек не расписалось, — пояснил Сазон. — Кто не захотел расписываться, а кого дома не было… другой раз придется зайти.

— Ну, это пустяки, — сказал Прохор. — Большинство все-таки записалось. Прямо-таки не ожидал… Молодец, Сазон!.. Большую работу проделал… Спасибо!

— Да ты посмотри, Прохор, в конец списка-то. Я ж еще двадцать два человека записал, окромя тех, что мы с тобой в список внесли.

Прохор перевернул лист бумаги и увидел на обороте целый столбец фамилий, записанных Сазоном.

— Смотри, как бы ты не записал таких, которых и близко к отряду подпускать нельзя, — сказал он.

— Не бойся, — успокоил Сазон. — Людей я набрал хороших, своих… Вот только двое из них у меня под сомнением… Я их не хотел записывать, да как раз пришли они к одному, которого я зачислил в наш отряд, так стали просить меня, чтобы я их записал в отряд. Говорят, честью-правдой будут служить… Пришлось записать… Но это, Прохор, на твое усмотрение, как хочешь, можно и вычеркнуть их из списка…

— Кто же это?

— Да вот последние по списку — Терентий Дронов да Силантий Дубровин… Сомнение потому, что из зажиточных они.

— Посмотрим, — кладя список на табурет, сказал Прохор. — Пока выписывать не будем. Раз записал — пусть остаются пока… Хватит хворать, Сазон. Оповести всех записавшихся, чтоб завтра к вечеру с оружием собрались к школе. Выберем командира и начнем действовать…

— А чего нам его выбирать? — возразил Сазон. — У нас командир уже есть.

— Кто же это? — поинтересовался Прохор.

— Да ты.

— Ну, дорогой, твоего желания еще не достаточно, — усмехнулся Прохор. — Завтра посмотрим, кого выбрать… Глядишь, тебя еще и выдвинем…

Сазон расхохотался.

— Ошибку понесете огромадную, — сказал он. — Я же могу пропить весь наш отряд с потрохами…

— Наговариваешь на себя, Сазон, черт знает что, — покачал головой Прохор. — Кто тебя не знает, тот, действительно, может подумать, что ты какой-нибудь пьяница, забулдыга…

IV

На следующий день после обеда Прохор побрился, тщательно умылся, надел новую гимнастерку, которую принесла ему мать из дому, и направился к школе.

Чувствовал он себя совсем неплохо. Временами, правда, кружилась голова. Но это, как он думал, оттого, что в последние дни мало бывал на воздухе.

До назначенного для сбора часа было еще далеко. Однако, подходя к школе, Прохор уже видел несколько спешенных кавалеристов при шашках и с ружьями.

— Здорово, Прохор Васильевич! — приветствовали они Прохора. Здорово, односум.

Прохор заметил, как к школе подъезжали Терентий Дронов и Силантий Дубровин, о которых ему вчера говорил Сазон. Он внимательно посмотрел на этих подобранных, щеголеватых всадников. Поймав взгляд Прохора, казаки козырнули ему. Прохор кивнул в ответ. «Ничего, посмотрим», — подумал он, вспомнив слова Сазона по поводу этих казаков. Прохор их мало знал, жили они на другом конце станицы, слыли богатыми людьми…

Казаки окружили Прохора. Некоторые были в Каменской на съезде фронтового революционного казачества и, зная, что он был близок к Подтелкову и Кривошлыкову, стали расспрашивать о них. Прохор отвечал сдержанно. Он ни звуком не обмолвился о гибели подтелковской экспедиции, понимая, что до поры до времени говорить об этом не стоит, так как эта весть может произвести на казаков удручающее впечатление.

Когда собрались записавшиеся в отряд, Прохор попросил всех их войти в школу. А когда все вошли в класс и разместились на партах, он объявил о создании в их станице красногвардейского отряда имени донского народного революционера Кондратия Булавина, рассказал о делах и задачах их отряда и поставил перед собравшимися вопрос о выборе командира. Командиром всеми единогласно был избран Прохор.

— Спасибо, товарищи, за доверие, — поклонился Прохор фронтовикам. Раз вы выбрали меня своим командиром, значит, надо беспрекословно слушать меня, как и других командиров, которых мы сейчас с вами выбираем… Дисциплина у нас должна быть суровая. Я буду требовать ее от каждого. Так что не обижайтесь… А теперь давайте создадим взводы и отделения. В каждом отделении и взводе выберем командиров.

В то время, когда Прохор разбивал только что созданный отряд на отделения и взводы, к нему подошел Максим Свиридов с двумя щеголевато одетыми конниками, из которых один был калмык.

— Здорово, односум! — бросил свысока Свиридов Прохору.

— Здорово! — ответил Прохор.

— Чем занимаешься, Прохор Васильевич? — спросил Свиридов.

— Кур щиплю, — невозмутимо ответил Прохор.

Близ стоявшие казаки, слышавшие этот ответ, рассмеялись. Свиридов порозовел, на щеках у него заиграл багровый румянец.

— Я с тобой, Ермаков, не шутейно говорю, — повысил он голос. — Ты что, ай власть на местах не признаешь?

— А ты, Максим, разве власть тут? — насмешливо посмотрел на него Прохор.

— Ясное дело, что власть, — самодовольно ответил Свиридов. — Ежели б не власть, так я б к тебе и не пришел… На кой ты мне нужен…

— Вот оно что-о! — протянул Прохор. — Не знал, не знал, что ты в гору пошел… Молодец односум!