Югославия в XX веке. Очерки политической истории

В Словении, где ОФ и без того существовал, дело по его оформлению в новом качестве фактически свелось лишь к усилиям по созданию сети его комитетов, отдельной от тех уже действовавших комитетов, которые являлись органами новой власти. Учредительные конференции НОФ/ЕНОФ были проведены в июле 1944 г. в Боснии и Герцеговине и в Черногории. Но там в составе этой новосозданной структуры фигурировали тогда, в отличие от Хорватии, лишь компартия, ОСАМЮ, АФЖ и отдельные «патриоты», а о других партиях, кроме КПЮ, в качестве участников речи не шло. То же затем имело место и на учредительных конференциях НОФ/ЕНОФ в Сербии и Македонии, состоявшихся только в ноябре 1944 г., уже после прекращения оккупации этих частей Югославии и окончательного установления новой власти на их территории²¹.

И там, где Фронт, фигурировавший под одним или другим названием, создавался либо оформлялся как общественно-политическая структура раньше, и там, где это происходило позже, образование сети его низовых комитетов становилось действительно повсеместным лишь с освобождением от оккупационного и квислинговского порядка и утверждением коммунистического правления. Теперь сеть комитетов приобрела поистине всеохватывающий характер. Их организовывали во всех населенных пунктах, а в более крупных – чуть ли ни поквартально. Для КПЮ и руководимой ею новой власти, инициировавших данный процесс и направлявших его, упомянутая сеть служила инструментом, который в наибольшей мере позволял охватывать массы целенаправленным агитационно-пропагандистским воздействием, вовлекать эти массы в важные для режима политические, экономические, культурные акции, контролировать настроения широких слоев населения. В информации о положении в Югославии, составленной Карделем в начале февраля 1945 г. и направленной в ЦК ВКП (б), особо подчеркивалась роль НОФ как политической основы власти, как важнейшего механизма, через который КПЮ укрепляет свои позиции и проводит свою линию²².

Функционирование всей этой системы, организационно и идеологически вовлекавшей в политику правящего режима широкие слои населения через деятельность НОФ и других названных выше общественно-политических объединений, руководимых компартией, выглядело в представлениях коммунистов воплощением народного характера власти. Действительно, весьма значительная часть народа следовала за КПЮ и поддерживала режим. Однако при новом политическом порядке массам отводилась, в сущности, роль исполнителя идей, планов, воли власти. Активность, инициатива, проявление устремлений населения и тех либо иных его групп даже просто допускались – не говоря уж о том, чтобы поощряться, – лишь в случае, если они шли в русле политики самого режима. В противном же случае они не только отвергались, но и подавлялись как «антинародные» и «реакционные», в том числе с применением любых репрессивных средств. Так что коммунисты, считавшие и публично позиционировавшие себя «выразителями интересов народа», на самом деле относились к нему лишь как к объекту, но никоим образом как к субъекту политики. И все массовые общественно-политические организации, в которых КПЮ стремилась объединить широкие слои населения, в действительности рассматривались ею не как самодеятельные движения самого населения или каких-то его частей, а, по сути, как всего лишь приводные ремни компартии и руководимой ею власти в создаваемом механизме управления народом.

Это было не какой-то особенностью КПЮ и коммунистического режима, установленного в Югославии, а в той или иной степени чертой, присущей тогда всему коммунистическому движению и системе власти, на которую оно было естественно ориентировано: эталоном системы выступала советская государственная модель. Характерно, как член Политбюро ЦК КПЮ и член НКОЮ Андрия Хебранг, приехав в январе 1945 г. в Москву, в своем докладе о положении в Югославии, сделанном в Отделе международной информации ЦК ВКП (б), определял главное достижение КПЮ. Оно, подчеркивал Хебранг, заключалось в том, что осуществленными под руководством партии переменами созданы возможности превратить – при наличии необходимых международных условий – образованную в стране новую власть в советскую и начать строительство социализма²³.

Под «превращением» власти в советскую Хебранг, как видно из смысла его доклада, подразумевал на самом деле просто наступление такого момента, когда внешнеполитические условия, в которых находилась новая Югославия, позволят открыто заявить о подлинном, уже реально аналогичном советскому характере режима, устанавливавшегося под руководством компартии, и «классово-социалистических» целях начатых общественных перемен. В верхах КПЮ было общепризнанным, что возглавляемая ими власть является, по существу, советской. В частности, эта оценка давалась в уже упомянутой информации Карделя, направленной в начале февраля 1945 г. в ЦК ВКП (б), и высказывалась Милованом Джиласом при встрече со Сталиным во время визита югославской правительственной делегации во главе с Тито в Москву в апреле 1945 г.²⁴