Югославия в XX веке. Очерки политической истории

Особенности идеологической работы СКЮ среди своих членов и населения Югославии в целом проявились и в этом случае. Текст Декларации, принятой в Москве на совещании коммунистических и рабочих партий социалистических стран (14–16 ноября 1957 г.), не стали скрывать, а опубликовали его целиком в печатном органе ЦК СКЮ «Коммунист». Другие СМИ печатали пространные выдержки из этого документа и критические статьи, разъясняющие позицию югославского руководства. После обсуждения ситуации на специально созванном для этого пленуме ЦК СКЮ позиция руководства, объяснявшая причины, по которым было принято решение отказаться от участия в совещании коммунистических и рабочих партий социалистических стран и не подписывать Декларацию совещания, была доведена до низовых организаций СКЮ в специальном письме ЦК СКЮ от 7 декабря 1957 г.

Отраженные в этом письме взгляды на долгие годы стали основой для формирования внешнеполитических установок официального Белграда при проведении курса в отношении советского лагеря. Положения письма ЦК СКЮ оспаривали ряд позиций и оценок московской Декларации. В частности, егго авторы отмечали, что «социализм сегодня не концентрируется в государственных границах социалистических стран, а значительно шире, являя собой единый процесс движения общества к новым социалистическим общественным отношениям». Югославы по-прежнему не признавали «руководящей роли Советского Союза», считая тем не менее, что СССР «как самая большая и самая сильная социалистическая страна имеет самые большие обязательства и самую большую ответственность». При этом подчеркивалось, что «это не означает, что СССР и КПСС являются арбитром по идейным, организационным и другим вопросам борьбы за развитие и укрепление социализма в мире. Сегодня, когда социализм становится практикой сотен и сотен миллионнов людей, существует наименьшая возможность для руководства борьбой за социализм по-старому, с помощью директив из одного центра». Идеологические вопросы, вопросы дальнейшего развития и применения марксизма-ленинизма каждая партия должна решать самостоятельно, используя собственный опыт и опыт всего международного развития социализма.

Отдельный пункт письма был посвящен осуждению в Декларации «ревизионизма». В письме было указано, что вопрос борьбы с ним поставлен так, что, с одной стороны, это «не способствует правильному пониманию проблемы, в то время как с другой стороны – означает косвенное осуждение позиций и практики СКЮ и некоторых других коммунистических партий». Особо оговаривалось, что в СССР «не подвергается критике действительная ревизия марксизма-ленинизма, которую совершили Сталин и разные догматики». «Подписание такой Декларации – отмечалось в письма, – означало бы согласие со всем тем вредным пониманием и часто злонамеренным толкованием югославской действительности»⁴⁶.

Впрочем, охлаждение отношений с Москвой не стало поводом для югославского руководства, чтобы отложить серьезное обсуждение необходимости отказа от американской военной помощи.

Новый виток обострения отношений случился весной 1958 г. после публикации проекта новой программы СКЮ, которую должен был принять VIII съезд СКЮ. Однако проект этого документа был встречен подробной и ожесточенной критикой Москвы, обвинившей югославских коммунистов в ревизионизме. В знак протеста против содержания проекта программы и в качестве способа давления на Белград, Москва отказалась направлять на съезд специальную делегацию КПСС, несмотря на то, что ее состав был уже определен и официально объявлен. Вслед за КПСС подобные решения приняли и другие компартии, включая и КП Китая. В Письме ЦК КПСС в адрес ЦК СКЮ от 5 апреля 1958 г. об этом было официально оповещено югославское руководство. В переданном послании проект программы СКЮ был назван антисоветским, противостоящим марксизму-ленинизму, настроенным апологетически в отношении капитализма и империализма, сознательно ориентированным на дезорганизацию и разрушение единства международного рабочего движения⁴⁷.

В ответном письме Тито предостерег Хрущева, что отказ советской делегации от участия в работе съезда СКЮ вызовет «и у коммунистов Югославии, и народа не только удивление, но и большое неудовольствие и огорчение». Обвинения с советской стороны были отвернуты как необоснованные и опасные с точки зрения дальнейшего развития отношений между двумя странами, так как это – оживление политического содержания времен сталинизма. Хотя Тито и признал, что в проекте «отдельные формулировки неточны, иногда неясны, и этим создается возможность для односторонней или неверной интерпретации». Поэтому предполагаются «изменения или удаления отдельных формулировок, как например, о гегемонии и некоторых других, которые у вас вызвали замечания»⁴⁸.