Югославия в XX веке. Очерки политической истории

В результате конституционных преобразований в самой тяжелой ситуации оказалась Сербия. Сербское руководство не могло решать вопросы в двух своих автономиях, которые фактически были напрямую подчинены федерации. Еще более абсурдным стало то, что Сербия не могла без согласия автономий ничего менять и на оставшейся территории Сербии без автономных краев. Изменения в конституции вызвали в Сербии глухое недовольство. Однако против них еще на стадии подготовки этого закона публично осмелилась выступить только группа профессоров юридического факультета Белградского университета, в частности, Коста Чавошки и Михайло Джурич. Последний был за это не только выгнан с работы, но и осужден.

К этому времени уже четко определилась главная особенность югославских реформ. Во время их осуществления всегда в одной связке шли экономика и национальные отношения. Относительная демократизация общественной жизни расчищала путь экономическому развитию. Но она же в сфере национальных отношений, понимаемая преимущественно как децентрализация страны и ослабление федеративных связей, приводила совсем к другим результатам. Вместо гармонизации национальных отношений децентрализация возрождала национализм во всех республиках и краях, во всех сферах общественной жизни, приводила к увеличению претензий между народами, проживавшими в Югославии, друг к другу.

В то же время официально признанных югославских наций становилось все больше. Именно к этому времени относится оформление в Югославии так называемой мусульманской нации. Этот вопрос имел в социалистической Югославии свою предысторию. По переписи 1948 г. боснийские славяне-мусульмане фигурировали как «мусульмане неопределившиеся», т. е. как лица затруднившиеся назвать свою национальность; в 1958 г. они записывались как «югославы неопределившиеся»; в 1961 г. как «мусульмане» (категория этнической принадлежности). Наконец, в ходе переписи 1971 г. боснийские мусульмане в графу «национальность» вписывали себя уже как «мусульмане в смысле народности»⁹. Это сразу же возродило старые австро-венгерские построения о существовании якобы еще в то время отдельной «боснийской нации», «боснийском языке». А главное – в Боснии и Герцеговине вдруг появилась «титульная нация», республика стала ассоциироваться преимущественно с боснийскими мусульманами (хотя они всегда составляли меньше половины ее населения). Вскоре в Боснии заметно оживилась деятельность мусульманских организаций, которая особенно усилилась в 1978–1979 г. после исламской революции в Иране¹⁰.

Одним из последствий реформ 1960-х годов, открывшим путь децентрализации и рыночным механизмам, было усложнение положения слаборазвитых республик и краев. До этого государство централизовано направляло основную часть инвестиций на их индустриализацию и другие нужды. И это приносило определенные плоды. За 1947–1965 годы объем промышленного производства Черногории увеличился в 21,7 раза, Боснии и Герцеговины – в 8 раз, Македонии – в 8,4 раза, Косова – в 5,6 раза (по Югославии в целом – в 6 раз).

Однако после 1965 г. инвестиционная политика резко изменилась. Теперь основные средства вкладывались прежде всего в развитие обрабатывающих отраслей промышленности, предприятия которых находились, главным образом, в Словении и Хорватии. Так, в 1971 г. инвестиции в основные средства производства составили в Хорватии 23,7 %, в Словении – 15,5 % (около 40 % на две республики) от общей суммы капиталовложений Югославии. В то же время в промышленность Македонии было вложено -6,1 %, а Черногории – 3,6 % инвестиций. Определенную роль в таком раскладе сыграло и то, что в отличие от остававшихся под контролем государства цен на продукцию сырьевых отраслей (которые концентрировались в слаборазвитых республиках), цены на продукцию обрабатывающей промышленности складывались на рынке. Проблема занятости также наиболее остро ощущалась именно в слаборазвитых республиках. Попытки исправить ситуацию встречали сопротивление со стороны наиболее развитых республик, не желавших поступаться своими доходами¹¹.

На всем протяжении послевоенного развития отмечался разрыв между теоретическими положениями о путях преодоления межнациональных противоречий и практикой, которая невольно вела к их обострению. Положение об опережающих темпах роста экономики слаборазвитых республик и краев так и не было реализовано. «В условиях развития товарно-денежных отношений, ослабления регулирующей роли федерации и экономической самостоятельности республик, – пишет В. Каменецкий, – слаборазвитые регионы вряд ли могли рассчитывать на сколько-нибудь серьезную помощь государства»¹².

Между тем власти Югославии упорно продолжали проводить политику децентрализации, полагая, что именно так можно сгладить межнациональные противоречия. Титовская Югославия стала уходить в сторону от сверхцентрализованного советского федерализма, однако это отнюдь не уменьшило остроты национального вопроса.