Югославия в XX веке: Очерки политической истории

Что касалось отношения к немецкой стороне, то нацистская агрессия, непосредс-вмяно вызвавшая войну, значительно усилила и делала все тревожнее представления Пгкла и основных фигур правительственного лагеря о том, что внешнеполитические ус-іремления Гитлера несут в себе чрезвычайную опасность для Югославии. Тем более, что Германия после аншлюса Австрии стала непосредственной югославской соседкой. Перше же две с половиной недели войны оказали мощное воздействие демонстрационного эффекта, показав победное продвижение немецких войск, обрушившихся на Польшу, и ее поражение в условиях, когда она так и не получила реальной военной поддержки со т роны Англии и Франции, давших ей до того гарантии защиты ее независимости. Те, гго стоял в Югославии у власти, не могли не прикидывать эту ситуацию на случай, если бы вдруг объектом германского удара оказалась их собственная страна. Они видели несопоставимость югославского оборонного потенциала с многократно превосходившей его мощью гитлеровской военной машины. И это являлось фактором, способным еще іьше укреплять их в убеждении о крайне настоятельной необходимости поддерживать с Берлином как можно более тесные отношения, выказывать ему свою лояльності и желание активной взаимной связи. При этом представления относительно того, ка- j ков допустимый предел связи с нацистской Германией, были отнюдь не одинаковыми т разных правительственных деятелей. Одни были склонны, чтобы Югославия, сотруэ-ничая с третьим рейхом в основном экономически, соблюдала, однако, необходима политическую дистанцию, в большей мере сохраняла нейтральное положение. Другие.! преимущественно те, кому сильнее импонировал внутренний гитлеровский поряд я. считали возможным идти, если нужно, дальше, допуская и более близкие политическі отношения.

О том, кто из правящего круга придерживался какой конкретной позиции, впослел твии в исторической литературе высказывались разные мнения, порой весьма отл.г ные друг от друга. В работах ряда югославских, а отчасти и постюгославских историко особенно сербских, те или иные министры нередко изображались вообще сторонни ми прогерманской ориентации, а то и просто агентами Берлина. Более того, во вре» на послевоенного коммунистического правления, особенно в его более ранний пери часть тогдашней официозной югославской историографии, делая упор на произои шее в марте 1941 г. присоединение Югославии к государствам «оси» (об этом еще впереди), проявляла даже поползновения характеризовать весь внешнеполитичес* курс правительства Цветковича - Мачека и самого принца-регента как прогерманс» ориентированный вообще на фашистские державы. Подобная оценка, удобно укла вавшаяся в схему «классового анализа политики буржуазного режима», охотно за твовалась советской исторической литературой, превращаясь там в устойчивый сте тип для большинства авторов, в той или иной мере касавшихся данной темы, влияния этого стереотипа все еще можно встретить в отдельных российских исторі ких работах, изданных уже в постсоветское время². Впрочем, и в некоторых сер публикациях, выпущенных в постюгославский период, попадаются иногда утвеи ния о «прогерманском правительстве Цветковича - Мачека»³. Однако как для юге ской историографии в более поздний коммунистический период, а затем в еще бо: мере для постюгославской, так и для западной и современной российской истор> фии стало характерным преобладание иной оценки. На основе анализа расширя* ся круга источников сформировался более непредвзятый взгляд, что для самого П основных правительственных кругов проведение по отношению к Германии той j о которой говорилось выше, было преимущественно - а то и целиком - вынужде*

В следовании этой линии они усматривали один из немногих тогда шансов, почти единственный, удержать Гитлера от антиюгославских действий и «перес трудные времена в ожидании, когда на европейской и мировой сцене сложится в і ситуация, более благоприятная и безопасная для Югославии⁴.

Эти круги во главе с принцем-регентом себя соответственно и вели. Как «х Берлин немецкий посланник в Белграде в конце сентября 1939 г., Павел, беседуи всячески подчеркивал необходимость югославо-германского партнерства и торгово-экономического сотрудничества, в котором сама Германия была очень і ресована для получения из Югославии продовольствия и промышленного сыр^ жде всего руды цветных металлов. Принц-регент старался даже, прибегая к много тельно-дипломатическим формулировкам, уверить посланника в том, что юге предпочтения будто бы ближе к немецкой стороне, нежели к державам, явл* ее противниками в войне: «Как бы ни закончилась война, Югославия всегда о