Югославия в XX веке: Очерки политической истории

Таким образом, словенские политики, за исключением некоторых радикалов, по-гоежнему не мыслили своего будущего вне рамок Габсбургской монархии. Казалось, тысячелетняя империя вечна. Недовольство политикой властей и рейхсрата вовсе не пиляло веры в императора и династию. Провозглашение престолонаследником эрц-■-Есеога Франца Фердинанда оживило надежды на возможность скорых преобразова-w Было известно неприязненное отношение эрцгерцога к венграм, ходили слухи о его •ііа гоже лате льном отношении к идее триализма. Франц Фердинанд планировал восста-**5игь единоцентристскую Австрийскую империю и разделить ее на три автономные станицы, в которых будет обеспечено свободное развитие национальных культур: Авс-гию. Венгрию и Югославию. В состав Югославии предполагалось ввести Хорватию, Ьг-снию, Герцеговину, Далмацию и Приморье с Триестом. Учтет ли престолонаследник яти этом разделе интересы словенцев, оставалось под вопросом.

Возглавлявший Словенскую народную партию И. Шуштершич предпринимал нема»: чсилий, чтобы войти в круг лиц, приближенных к престолонаследнику (так называ-•мый «Бельведерский круг»), В 1909 г. он послал Францу Фердинанду меморандум, в Егором утверждалось, что для сохранения своего преобладающего положения на Балонах империя должна объединить югославянские земли в третью государственную іЛіїницу. По Шуштершичу, в югославянскую часть монархии должны войти Хорватия s Славония, Босния и Герцеговина, сербские области Венгрии, «хорватские и словенс-IHC земли Цислейтании: Далмация, Приморье, Крайна, заселенные словенцами части •Птирии и Каринтии»²⁰. Престолонаследник подтвердил факт получения меморандума и отметил, что «читал его с большим интересом».

Перед Первой мировой войной идеи образования югославянского союза находились = центре внимания словенских политиков. И католики, и либералы говорили о триа-іизме и федерализме, выступали за образование особой югославянской государственно-политической единицы в рамках империи, но их позиции в отношении возможных іорватских и сербских союзников сильно разнились.

В 1911-1912 гг. Всесловенская народная партия обновила союз с хорватской Партией права, и в 1912 г. была создана объединенная Хорватско-словенская партия права. Горячим сторонником ее был Шуштершич, видевший в этом объединении возможность

■ крепить позиции словенцев (он опасался, что иначе при составлении правительством огославянских проектов интересы словенцев могут вообще не принять во внимание). При объединении Всесловенская народная партия не ставила никаких условий и не упоминала католичество в качестве основы нового союза. В общей резолюции было отмечено, что «хорваты и словенцы являются единым национальным организмом» и что обе партии будут «совместно действовать в духе и направлении программы партии права».

Надежды, которые словенские католики связывали с этим объединением, были иллюзорны. Абсолютное большинство голосов в хорватском саборе имела либеральная хорватско-сербская коалиция, без нее и речи не могло идти о единой хорватско-словенской политике. В 1913 г. в хорватской Партии права произошел раскол, из нее вышли «чистые праваши» Й. Франка, и словенские католики продолжали сотрудничество с оставшейся группой правашей под руководством М. Старчевича. Одним из немногих эффективных результатов этого объединения стало сотрудничество словенских и хорватских депутатов в Хорватско-словенском клубе (фракции) в рейхсрате, продолжавшееся вплоть до начала Первой мировой войны.

Словенские либералы, напротив, стремились к сближению с хорватско-сербской коалицией, к установлению более тесных контактов с сербами и болгарами. После прихода к власти династии Карагеоргиевичей либеральные газеты писали, что одни сербы являются «истинными югославянскими революционерами». Либералов не смущало православие сербов, некоторые из них даже доказывали, что православная церковь имеет преимущества перед католической, так как менее деспотична и теснее связана с народом.

Однако поиски либералами союзников среди сербов и хорватов также оказались не слишком успешными. Хорватско-сербская коалиция не проявила интереса к сотрудничеству со словенцами, ее концепция триализма вообще не предусматривала включение словенцев в югославянскую часть империи. Югославянские представления большинства хорватских партий базировались на признании того, что сербы (не только в Сербии но и австро-венгерские) являются самостоятельным народом. Именно в сербах они видели важнейших союзников, связям со словенцами большого значения не придавалось. Хорватских либералов настораживала влиятельность католической партии в словенских землях, к тому же сомнения вызывал сам вопрос о возможности дальнейшего самостоятельного существования столь малого народа. Ведя переговоры с итальянским* ирредентистами о разделении границ, они соглашались на передачу Триеста и Горин* Италии, игнорируя интересы словенцев.