Юла и якорь. Опыт альтеративной метафизики

Вот перед нами ошметки суперпозиций, преимущественным образом отвалы хухры-мухры. Здесь вполне могут оказаться диковинные штуковины вроде упоминавшегося ведьмина студня. Откуда они берутся – всех случаев не перечислишь. Но один из путей описан Шредингером: мы открыли ящик, и живой кот приветливо замяукал. Ясно, что его возможность оказаться мертвым, прежде входившая в суперпозицию, в единство полной комплектации, превратилась теперь в какие-то хухры-мухры. Сейчас, даже если наш кот и умрет, эта смерть не будет иметь никакого отношения к мертвому коту, входившему в прежнюю комплектацию. После воображаемой декогеренции, перед нами нормальный, самый обычный кот – а это вам не хухры-мухры!

Но предположим, открыв ящик, мы обнаружили дохлого кота, вероятность такого исхода, как известно, пятьдесят процентов. Тогда его второй полюс, входивший в комплектацию, отлетел в те же отвалы. А это было не что иное, как возможность оказаться живым, возможность, которая сейчас не более актуальна, чем прошлогодний снег. Однако почему-то кажется, что в этом случае отброшенная в результате декогеренции половинка представляет собой нечто более интересное, чем несостоявшийся отскок дохлой кошки. В сущности, это живой кот-без-кота, а ведь он тоже оказался среди отвалов хухры-мухры, где (кто знает?)повстречался с отлетевшим Чеширским котом, от которого здесь, в явленности, тоже осталась одна улыбка…

К идее прошлогоднего снега можно подойти, конечно, и с иной стороны.

Ничто не мешает тому, чтобы наряду с творцом первообразцов существовал и демиург-трикстер. Неделю назад мы ехали на автобусе из Финляндии, и гид обратила внимание пассажиров на снежную лыжню, идущую параллельно дороге. Она сказала: «Этот снег сохранен с прошлой зимы, и он обладает большой ценностью. Ведь лыжники уже соскучились, они хотят потренироваться, а когда выпадет свежий снег – неизвестно…»

Ну а дальше мысль пошла своей колеей. Во-первых, известное русское выражение, символ ненужности и бессмысленности «как прошлогодний снег», оказалось опровергнутым. Ибо, как выяснилось, существуют миры, в которых прошлогодний снег может приносить прибыль, где он представляет ценность, на что обращают внимание даже экскурсоводы. Похоже, что в Финляндии даже наладилось что-то вроде индустрии по заготовке и хранению прошлогоднего снега. И это точка, отталкиваясь от которой может разворачиваться мир демиурга-трикстера, поскольку лишь он может получить удовольствие от творчества; благо есть с чем соотноситься.

Представим себе, что владельцы прошлогоднего снега выстраиваются в некую новую иерархию: у большинства снег просто прошлогодний, а кто-то счастливый обладатель снега десятилетней давности. И этот снег в большой цене, он для истинных знатоков и гурманов, для настоящих ценителей – как вина многолетней выдержки.

И далее вокруг прошлогоднего снега начинает разворачиваться мир буквализованных метафор, такой финно-угорский русский мир. К нарастающей ценности прошлогоднего снега подверстывается и выеденное яйцо: ведь то, что интересует нас как прошлогодний снег, не стоит и выеденного яйца.

А если задержаться здесь и подумать? Ведь яичная скорлупа – прекрасный экологически чистый отделочный материал. Из него можно делать вазочки, солонки, панно и прочие арт-объекты, можно вручать ежегодную премию «Виртуозу выеденного яйца», причем в нескольких номинациях. Но эту скорлупу нужно ведь будет откуда-то брать – вот и неплохая работа для мигрантов и гастарбайтеров: выедать яйца и предоставлять в качестве готового продукта выеденное яйцо (добавленная стоимость), которое можно затем использовать самыми различными способами.

Далее уже типичный ход в сторону марковского ветвления. Самоназвание финнов – suomi – переводится как «люди рыбьей чешуи»: когда-то финно-угры делали из рыбьей чешуи даже одежду. В мире прошлогоднего снега и выеденного яйца вполне можно возродить эту практику и вернуть столь же экологически чистую рыбью чешую в производство одежды, украшений и тех же облицовочных материалов; дом, отделанный рыбьей чешуей, – это что-то! Опять же гастарбайтеры могли бы заниматься производством дорогостоящей рыбьей чешуи экологически приемлемым способом, например выедая остальную рыбу, – все при деле и все довольны.

Ну и вывод, нуждающийся, конечно, в проверке: если поменять хоть одну настройку, задать путь буквализации метафор – как скоро мы окажемся людьми не от мира сего?

* * *