Юля

Мать стояла у печи и внимательно смотрела на нее, у нее, у матери, маленькой, дробненькой, седой, с потрескавшимися от работы, воды и ветра руками, видимо, сжималось, болело сердце при мысли, что дочка ее такая еще молодая, такая красавица — и такая у нее судьба. Когда оделась чисто, причесалась, любо взглянуть на нее — на ее стройную фигуру, на высокую грудь, на свежее красивое лицо, на черные, хорошо уложенные волосы. Увидев, что дочка оглянулась, отвернулась, стала глядеть в печь.

— Ну я, мама, пошла, — сказала Юля, еще раз взглянула на себя в зеркало, взглянула и усмехнулась, чувствуя, что как–то сразу легче стало на душе. — Петьку лучше сегодня во двор не пускайте, что–то кашлял всю ночь.

— Сейчас липы напарю, с медом дам выпить, — успокоила мать Юлю.

Юля надела не новое, но еще свежее пальто, взяла свою сумочку и вышла из дому, отправилась на работу.

Вначале, когда она только что приехала сюда, Юля несколько недель сидела дома, стеснялась даже на глаза людям показаться. Потом немного осмелела, решила, что назад не вернется, не простит мужу, останется здесь, и начала искать работу. Там она работала всюду — рабочей на лесоучастке, мыла посуду на кухне, заведовала буфетом. Позже, когда закончила кулинарный техникум, была старшим поваром, а затем и заведующей рабочей столовой.

В здешнем совхозе столовой не было, и Юле по ее специальности работы не находилось. В сельпо, куда она ездила просить место, хотели поручить ей магазин, назначить заведующей и предложить подобрать себе хорошую продавщицу. Юле не очень хотелось идти работать в магазин, иметь дело со своими людьми, она медлила с ответом. Услышав, что здешней школе в их небольшую столовую требуется повар, сходила к директору и попросила взять на это место ее. Тот, услышав, что она имеет специальное образование, взял с удовольствием.

И вот сколько времени уже Юля кухарничала в школьной столовой, три раза в день готовила еду — утром и вечером для интернатских, днем — для всех детей школы. Три раза приходили поесть и некоторые из приезжих учителей, которые не имели тут своих домов, жили на квартирах.

Работа в столовой была не очень трудной. Мясо и молоко школе дешево продавал совхоз, картофель, овощи и фрукты были свои, школьные, остальные припасы часто привозили из города. Юля, приняв столовую, заставила директора сделать ремонт, хорошо оборудовать кухню, купить холодильник и пристроить небольшие, удобные склады, несколько дней все мыла, чистила, завела строгий порядок: никто не имел права заходить в кухню, кроме нее. Даже дежурные ученики или технички, которые должны были ей помогать. Она умела вкусно готовить, и, когда начала работать, в столовой стали питаться почти все дети. Нареканий на нее за все это время почти не было.

В этом году директор встревожился. Дело в том, что в деревне начали строить помещение для столовой, попросили Юлю в будущем стать ее заведующей, а директору очень не хотелось отпускать ее из школы. Он часто допытывался, уйдет она или останется тут, с ними, просил и дальше работать в школе, «потому что лучше ее тут никого не найдешь». Юля усмехалась, обещала посмотреть, подумать, как ей поступить. Во всяком случае, где–то работать будет, без работы сидеть не станет.

Она радовалась, что ей в школе хорошо работается, что ею довольны все, кто у нее питается, благодарят ее, и эта капелька радости помогала ей переживать личные семейные неудачи.

Правда, у нее тут почти сразу нашелся поклонник, обратил на нее внимание. Им неожиданно оказался здешний учитель, преподаватель математики.

Владимир Семенович, человек пожилой, лет на двадцать старше ее, очень спокойный, воспитанный, с первых дней начал проявлять к ней внимание. От людей она слышала, что он был женат, имел дочку, но почему–то не ужился с женой, развелся. Третий год уже работает в этой школе, жениться пока не собирался, а вот к ней, Юле, стал приглядываться, ухаживать. Ухаживания его были несмелые, стыдливые, он ни разу за довольно уже длительное время так и не показал по–настоящему, так и не признался, что она нравится ему, что он хочет взять ее замуж, но Юля чувствовала, что именно так он думает. Думает и решает: сказать ли ей об этом, или не говорить, и как сказать.

Юля, думая об этом, шла в школу и не заметила, как быстро дошла. Войдя на школьный двор, удивилась, какой он чистый — дети вчера, видать на уроках труда, разбили ломом лед, собрали прошлогодние листья и мерзлую траву, подмели, обложили грядки и дорожки кирпичом, выкрасили его белой краской.

Уже совсем рассвело, выплыл краешек большого красного солнца. За ночь подморозило, под ногами хрустела подмерзшая земля, молодой ледок.

Юля отперла дверь столовой, сняла и повесила в коридорчике пальто, накинула халат и сразу затопила плиту. Дрова в школе были сухие, разгорелись быстро. Она налила в котлы воды и поставила их на плиту, а сама села чистить картофель.