Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Никто точно не знает, что замышлял Клодий в начале своего трибуната в декабре 59 г. до н. э. Возможно, он еще не решил, стоит ли осуществлять свою угрозу атаки на законодательные мероприятия Цезаря, сделанную несколько месяцев назад, но скорее всего он давал триумвирам понять, что его благосклонность не стоит воспринимать как должное. Он преследовал личную цель укрепления своей популярности среди населения Рима, особенно беднейших слоев. Его самая важная законодательная инициатива предусматривала полную реорганизацию поставок зерна в Италию, субсидируемую из государственной казны. Один из пунктов гласил, что граждане, фактически живущие в Риме, должны регулярно получать свою долю бесплатного зерна. Он также аннулировал запрет на коллегии — гильдии, или ассоциации, основанные на торговле в пределах города, — наложенный в 64 г. до н. э. Другие реформы ставили вне закона попытки использовать неблагоприятные знамения для воспрепятствования общественным делам (недвусмысленная ссылка на недавние действия Бибула, хотя закон не имел обратной силы и не отменял его заявлений) и ограничивали полномочия цензоров по изгнанию людей из сената. Все четыре законопроекта были приняты в начале января 58 г. до н. э. Бесплатные раздачи зерна имели огромную популярность среди городского плебса, и Клодий пользовался помощью коллегий для организации своих сторонников. Заключив с двумя новыми консулами сделку о том, что он будет способствовать их дальнейшему назначению в богатые провинции (оба были по уши в долгах и нуждались в выгодном назначении), Клодий решил поиграть мускулами [5].

Цицерон, оказавшийся первой мишенью, вскоре обнаружил, что все заверения, полученные им от Помпея и даже от самого Клодия, были пустым звуком. Главным обвинением, выдвинутым против него, стала казнь заговорщиков в 63 г. до н. э. Нападки на Цицерона начались в начале 58 г. до н. э., когда Цезарь еще находился за пределами Рима; он не мог вступить в город, пока находился на посту губернатора провинции. Общественное собрание состоялось в Circus Flaminius — на стадионе для гонок на колесницах, расположенном за официальной чертой Рима, так что Цезарь мог присутствовать на этом мероприятии. Однако его поддержка Клодия была ограниченной. Цезарь повторил свои аргументы, произнесенные во время дебатов об участи заговорщиков, и сказал, что, по его мнению, их казнили неправильно. Вместе с тем он добавил, что было бы неправильно давать закону обратный ход и осуждать решения, принятые в прошлом, ради наказания Цицерона. Примерно в то же время он повторно предложил оратору стать одним из его легатов и таким образом обезопасить себя от дальнейших нападок. Если бы Цицерон согласился, это бы стало для Цезаря преимуществом, так как оратор оказывался в большом долгу перед ним. Кроме того, влиятельный и потенциально враждебный сенатор не смог бы находиться в Риме во время его отсутствия. Цицерон отклонил предложение, как и возможность получения от сената чрезвычайных легатских полномочий для путешествия за границу по общественным делам. Первоначальная самоуверенность Цицерона вскоре была поколеблена, так как он понял, что не может рассчитывать на поддержку многих ведущих сенаторов, на чью преданность он рассчитывал. Большинство влиятельных людей так или иначе были связаны с родом Клавдиев и не видели причин идти наперекор Клодию ради «нового человека». В середине марта — примерно в то время, когда Цезарь отбыл в Галлию, — Цицерон бежал из города и отправился в добровольную ссылку. Вскоре он впал в глубокую депрессию, обвиняя всех в своем бедственном положении и оплакивая свое недавнее малодушие. Клодий провел законопроект об официальном изгнании Цицерона и конфискации его собственности. Дом оратора был сожжен толпой сторонников трибуна, и на его месте было воздвигнуто святилище богини свободы (Libertas). Клодий продемонстрировал свою силу, устранив прославленного бывшего консула, чему поспособствовало то, что Цицерон был весьма хвастливым «новым человеком», не имевшим прочных семейных связей в Риме. С Катоном обошлись более хитроумно: трибун подстроил так, что его отправили наблюдать за включением Кипра в состав римского государства. Это богатое царство было аннексировано ради того, чтобы государство получило средства для оплаты новых раздач зерна в Риме. По общему мнению, у человека, получающего функции надзора за таким крупным мероприятием, могло возникнуть сильное искушение набить мошну, так что на эту должность следовало назначить самого высоконравственного из римских граждан. Катон принял почетное предложение, укрепившее его репутацию сурового и неподкупного римлянина. Он также фактически признал право народного трибуна, такого как Клодий, вмешиваться в зарубежные дела наперекор сенату, традиционно управлявшему этой сферой [6].