Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Цезарь отсутствовал уже два года, и за это время в Риме произошло много событий. Его консульство было противоречивым, но во многих отношениях мирным и спокойным по сравнению с бурными месяцами, последовавшими за его отъездом, когда насилие на улицах стало привычной чертой общественной жизни. В политике лишь немногие вещи сохраняются надолго, и это особенно справедливо по отношению к Римской республике того времени. Отдельные сенаторы приобретали и утрачивали влияние, разрывали связи со старыми союзниками и находили новых, иногда возрождали старые ссоры, но чаще устраивали новые и обнаруживали, что изменения взглядов по отдельным вопросам теперь в их интересах. В 59 г. до н. э. Цицерон открыто критиковал триумвират, побуждая сенаторов сделать его личного врага Клодия плебеем и открыть ему путь к трибунату. Два года спустя по предложению самого Цицерона сенат проголосовал за публичное благодарение в честь Цезаря. В промежутке между этими событиями оратор побывал в ссылке — если не при фактическом содействии Цезаря, то определенно с его благословения — и через некоторое время был призван обратно, опять-таки лишь после согласия Цезаря. Хотя изгнание Цицерона имело для него огромное значение и было расписано с эмоциональными подробностями в его опубликованной корреспонденции, оно было сравнительно незначительным эпизодом на фоне политических схваток тех лет, когда никто не был гарантирован от нападок. В большинстве этих скандалов Цезарь занимал позицию заинтересованного наблюдателя; хотя он не имел возможности лично отправиться в Рим. Происходящие там события могли глубоко повлиять на его жизнь. В лучшем случае он надеялся оказывать некоторое влияние на ключевых игроков на политической сцене, поскольку не мог контролировать их. Ход событий не был неизбежным, как и драматическое завершение этого этапа римской истории. В конечном счете позиция Цезаря укрепилась, но этого могло бы не произойти, и в течение некоторого времени казалось вполне возможным, что результаты его усилий на посту консула пойдут прахом, а чрезвычайные полномочия в Галлии будут преждевременно прекращены. Этого не произошло благодаря мастерству, с которым он использовал свои связи и влияние. Пожалуй, еще большую роль в происходящем играла удача, и в Риме, как и на поле боя, богиня Фортуна продолжала улыбаться Цезарю.

В 59 г. до н. э. два самых богатых и влиятельных человека в Риме объединили усилия для достижения своих ближайших целей, воспользовавшись Цезарем как своим орудием для борьбы с оппозицией, которая до тех пор оказывалась слишком сильной. Помпей добился ратификации своего «Восточного уложения» и обеспечил землей ветеранов, а Красc выторговал новые условия контрактов для сборщиков налогов. Оба были удовлетворены, как и Цезарь со своей земельной реформой и военным командованием, но это удовлетворение было временным, и каждый из триумвиров имел новые честолюбивые планы на будущее. Как и у всех римских политиков, их цели имели глубоко личный характер. Определенные усилия триумвиров позволяли каждому из них достичь успеха, которого ни один не смог бы добиться сам по себе. Тем не менее их союз не был основан на общей цели или идеологии и мог продолжаться лишь до тех пор, пока каждый из них считал благоразумным сохранять верность двум другим, вместо того чтобы порвать с ними. Отношения Цезаря с Крассом и Помпеем были довольно сердечными, но это не означает, что он или они не задумывались о возможности пойти наперекор своим бывшим союзникам. Несмотря на недавние успехи в Галлии, Цезарь все еще был младшим партнером и имел наибольшую выгоду от продолжения союза особенно потому, что другие триумвиры в отличие от него находились в Риме. Помпей и Красc никогда не были особенно близки; в сущности, они сильно недолюбливали друг друга и с трудом скрывали свое соперничество даже в лучший период триумвирата. Действуя совместно и имея такого консула, как Цезарь, в качестве своего представителя, они смогли получить желаемое, хотя и не без борьбы. Консулы 58 г. до н. э. были благосклонно настроены по отношению к триумвирам, но ни один из них не обладал способностями или энергией Цезаря. Никто в Риме не мог сравниться с богатством, славой и auctoritas Помпея и Красса, но все эти вещи придавали им больше влияния, чем реальной власти, и даже совместно эти два человека не могли постоянно управлять всеми аспектами общественной жизни. Катон оставался непреклонным, а другие сенаторы, причислявшие себя к «добрым людям» (boni) или «лучшим людям» (optimati), тоже имели репутацию, богатство и клиентов. Их отношение к триумвирам — вместе или по отдельности — было лишь одним из факторов, влиявших на их поведение. Обладатели высоких постов, особенно председательствовавшие на заседаниях сената или народных собраниях, имели возможность принимать решения, недоступные другим сенаторам независимо от их известности. В 70 году Помпей и Красс вернули полномочия трибунам плебса. Теперь этот пост стал представлять наибольшую угрозу их недавнему господству.