Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Но перспектива конфликта не вызывала энтузиазма ни у кого, кроме его непосредственных участников, как показали сенатские дебаты по этому вопросу 1 декабря. Курион снова предложил, чтобы Цезарь и Помпей одновременно сложили свои полномочия. Консул Марцелл разделил это предложение на две части и представил сенату отдельные петиции. Первая, согласно которой Цезарь должен был уйти в отставку, была принята значительным большинством голосов, но вторая, предлагавшая Помпею сделать то же самое, была отклонена таким же большинством. Но когда Курион направил свою петицию, предлагая сенату проголосовать за отставку обоих полководцев, результат был очень красноречивым. Лишь 22 сенатора проголосовали против этого, и не менее 370 проголосовали за предложение. «Обитатели задних скамей» (peclarii) подтвердили свое прозвище и проголосовали ногами, несмотря на то что большинство из 22 сенаторов были представителями самых знатных семейств. Марцелл распустил собрание, объявив: «Если это то, чего вы хотите, будьте рабами Цезаря!» — и проигнорировав результаты голосования. Результат заседания не был победой для Цезаря, так как большинство сенаторов хотели, чтобы он отдал свои провинции и распустил армию, и одновременно поддержали желание Помпея сохранить свои полномочия. В конечном счете заседание продемонстрировало, что практически все сенаторы больше всего хотели мира. Они определенно не поддерживали Цезаря, но и не хотели рисковать возможностью гражданской войны на стороне Помпея, а тем более Катона, Домиция и их соратников. К этому времени Цицерон вернулся в Италию из своей провинции и высказал сходное мнение. Он считал требования Помпея чрезмерными, но, даже несмотря на это, предпочитал удовлетворить их, вместо того чтобы ввергнуть Римскую республику в пучину бедствий. Он, как и многие другие, помнил мрачные дни борьбы между Суллой и Марием и не хотел повторения кровавой междоусобицы. По его мнению, еще оставалась возможность для компромисса и мирной договоренности. Вероятно, так оно и было, но настроение главных участников раздора уже приближалось к той черте, после которой война становилась неизбежной [13].

Знатнейшие сенаторы ненавидели Цезаря как по личным, так и по политическим причинам, но большей частью эта ненависть была не вполне рациональной. Многие сохранили неприятные воспоминания о его популистской деятельности на посту эдила и претора, а также бурных событиях его консулата. Для Катона и его единомышленников Цезарь был тем же Катилиной, который просто лучше умел скрывать свою злодейскую натуру. Они видели, как его обаяние влияет на других людей — на чужих жен, а также на толпу, собравшуюся на форуме, — они считали, что видят его подлинные намерения, и тем больше удивлялись недогадливости сограждан. Не имело значения, что сводная сестра Катона была одной из самых преданных любовниц Цезаря. Сам Катон, его зять Бибул и шурин Домиций Агенобарб противостояли Цезарю в прошлом и временами добивались успеха. Они презирали Цезаря как человека, что делало для них его несомненный военный и политический талант еще более вызывающим и нестерпимым. Клавдий, старший брат Клодия, который большей частью сотрудничал с Цезарем, был одержим сохранением и укреплением достоинства своего древнего патрицианского рода. Одна из его дочерей вышла замуж за сына Сервилии и Брута, племянника Катона, а другая — за старшего сына Помпея. Центр оппозиции находился не только в большой семье Катона, поскольку такие семейства, как Марцеллы и Лентулы, не хотели, чтобы их недавний успех на выборах был омрачен триумфальным возвращением Цезаря. Со своей стороны Метелл Сципион был озабочен тем, чтобы его престиж соответствовал деяниям его прославленных предков, и стремился извлечь выгоду из своей новой родственной связи с Помпеем.