Юми и укротитель кошмаров

Юми направилась в ванную, рассчитывая начать день на позитивной ноте. Хватит зря тратить время, как в прошлый раз.

Когда она слишком удалилась, Художник вскрикнул. Юми увлекла его за собой, заставив скатиться с мягкого алтаря и вскочить на ноги. В ответ на ее вопросительный взгляд Художник лишь вяло махнул рукой и пересек комнату. Юми кивнула, закрыла за собой дверь и включила свет.

Пора сосредоточиться.

Какое там! Едва шагнув под горячую воду, хлынувшую в ответ на ее прикосновения к вентилям, она сомлела от удовольствия. Да, это место таит множество опасностей. Юми неохотно покрутила вентили, сделав воду неприятно холодной. Холод пронизал ее до костей, уняв бунтарский жар. Так она мотивировала себя не задерживаться в ванной.

Неуклюже помывшись – служанок ведь рядом не было, – Юми постояла, дрожа, под студеной водой и помолилась.

Наконец она вышла, закуталась в полотенце и расчесала перед зеркалом волосы. И еще сильнее затосковала по служанкам. Чхэюн мастерица распутывать колтуны, не причиняя боли, а Хванчжи за работой всегда напевает успокаивающие песенки. Юми не могла назвать их подругами, ведь ей не полагалось иметь подруг. Более того, если бы они вдруг сдружились, служанок бы заменили. Тем не менее она скучала по ним.

«Удивительно, – подумала девушка, – что они едва прикасаются к волосам Художника, когда готовят его к ритуалам. Они видят вместо него меня, но вместо сотни движений им достаточно провести гребнем несколько раз».

Любопытно. Виньетка не удивилась, что Юми способна заставить тело Художника выглядеть как свое собственное. Юми каким-то образом изменила его фигуру, и в этом наверняка помогло призвание йоки-хидзё. Будь Художник более опытен, может, и ему бы удалось уподобить ее тело своему? Это, конечно, привело бы к катастрофе невероятных масштабов, но вдруг именно таково намерение духов?

Юми не знала. Но собиралась выяснить.

Расчесываясь, она настолько продрогла, что подумала, что уже никогда не согреется. Но долг превыше всего. Она шагнула к двери – и замешкалась. На ней ведь только полотенце. Впрочем… это всего лишь Художник.

Она вышла в комнату, где было еще холоднее, чем в ванной, и по коже мгновенно побежали мурашки. Юми еще отчасти верила, что это страна мертвых замерзших духов.

Художник стоял посреди груд одежды. Ему удалось переодеться – теперь на нем были плотные брюки и простая рубашка. Поверх этой рубашки он набросил еще одну, с длинными рукавами, не заправив и не застегнув на пуговицы. Вид у него был неряшливый… но как будто нарочито неряшливый. Вполне в его стиле.

– Ты была права, – сказал он, подбоченясь. – Сначала не получалось дотрагиваться до вещей, но потом… Не знаю… Я как бы очистил разум и подумал о конкретной вещи. Как только это удалось, я смог взять одежду. Точнее, ее копию.

– Ее душу, – поправила Юми. – Ты медитировал.

– Нет! – возразил Художник. – Я просто думал о том, что хочу надеть.

– Но ты очистил разум от других мыслей! – заметила она. – Ты кое-чему научился!

Он безразлично пожал плечами и отвернулся, заметив, что Юми роется в вещах, купленных для нее Аканэ.

– Сегодня, – сказала Юми, застегивая лифчик, – будешь учить меня рисованию.

– Не уверен, что сто́ит. – Художник сложил руки на груди. – Юми, у меня опасная работа. Особенно когда дело доходит до стабильных кошмаров.

– Все уже решено, – парировала Юми, торопливо натягивая одежду, чтобы согреться. – Скорее всего, духи отправили меня сюда, чтобы остановить этот стабильный кошмар.

– Ничего не решено, – возразил Художник. – Мы только обсудили вероятность. Юми, тебе не справиться со стабильным кошмаром. Тут нужны самые опытные и талантливые художники. До них даже мне далеко, а уж новичку и подавно.

– Но нельзя же позволить кошмару бродить по улицам! Ты сам говорил: пострадают люди.

– Это не наверняка. На вид кошмар был близок к стабильному, но откуда мне знать? Я ведь прежде таких не встречал. Он может окончательно оформиться только через несколько недель, особенно если хитер и осторожен. За этот срок кто-нибудь с ним встретится и экспертов все-таки вызовут.

– А если он успеет кого-то убить? – спросила Юми.

Художник промолчал.

– Я г-готова, – произнесла Юми.

– Хорошо. – Художник обернулся. – Я попробую тебя научить, но только для того, чтобы ты смогла защититься… – Он вдруг нахмурился, заметив, как она ежится в тонком платье и кофте. – У тебя что, зуб на зуб не попадает?

– Эт-то т-так называет-тся? – У Юми от холода дрожала челюсть. – Мне еще ник-когда не б-было т-так холод-дно.

– Никогда? – искренне удивился Художник.

– Да, – дрожа, ответила Юми. – У н-нас, если холод-дно, н-нужно просто лечь. Чем теп-плее п-пол, т-тем лучше.

Пожалуй, ледяной душ был не лучшей идеей. Ее тело плохо справлялось с холодом.

– Вот. – Художник подошел к стене. – Видишь ручку? Покрути, чтобы повысить температуру в комнате.

– Пол подогреется? – с надеждой спросила Юми.

– Э, нет. – Художник указал под потолок. – Это миниатюрный хионный обогреватель. Он нагревает воздух.

Жаль. Но Юми помотала головой – и сделала бы точно так же, даже если бы подогревался пол.

– Обойдусь.