Юная Спасительница (СИ)

Так просто довериться ему не могу, не сейчас. Побеседую с ним и по ходу дела решу, можно ли с ним пускаться в дорогу. Если что остановлюсь на полпути.

— Челси, — безучастно отзываюсь. — Я не собираюсь трахать нам обоим мозги, поэтому спрошу прямо: куда конкретно тебе нужно?

— До моего родного штата, Вирджинии.

Безошибочно учуяв подходящий момент, я спешу напомнить, что это не шуточное расстояние.

— Серьезно? Идем куда Макар телят не гонял? От Джорджии до Вирджинии петлять и петлять!

— Я же говорил, что тебя ждет грандиозное приключение.

— Как-то чересчур далеко тебя занесло, не находишь?

— Тут будет целый роман.

— Я готова выслушать.

— Пару месяцев назад Волки отобрали у меня самое дорогое. Пришли и отняли сестру, а я боролся с водным течением одной реки, в которую меня скинули с обрыва. Когда я отыскал лагерь Волков, там была ее жилетка… Запятнанная кровью.

Темп сбавлен. Чарльз останавливается в нескольких шагах от машины и качает головой. Вдаваться в подробности и расспрашивать о сестре кажется мне чем-то нетактичным. Но Чарльз не жалуется и щерится. Даже если задуматься о фальши этой улыбки, трудно понять, как он справляется с болью от воспоминаний.

— Ладно, давай уже начнем это увлекательное приключение, — с разгону запрыгивает на место у водителя.

Чтобы не нагонять гнусавости, молча сажусь за руль. Теперь нас двое в машине, что так непривычно; желудок сжимается, и я болезненно хмурюсь. Кажется, Чарльз замечает это и даже готовится прокомментировать, но будто в ожидании чего-то еще смыкает рот.

Выворачиваю руль, меняя курс на восток. Карта местности настойчиво шепчет мне, что путь выдастся не короткий, но Чарльз прав и отказываться я не собираюсь — все равно спешить некуда.

— Почему ты так легко согласилась помочь?

— Я и не соглашалась, — поправляю зеркало заднего вида. — Возможно, в какой-то момент мне это надоест и я свалю куда подальше. Возможно, дойду с тобой до конца. Я бы не хотела подставляться ради незнакомца, но в то же время моя жизнь сейчас настолько однодневная, что я готова пойти на все, лишь бы встряхнуться.

Чарльз судорожно вздыхает и качает головой.

— Ты не из общительных.

— Угу.

— А что насчет Волков? Помнишь, ты сказала, что встречалась с ними?

— Угу.

— Расскажешь подробности?

Дорога выдается долгой. Пробивающийся из открытых окон бархат чистого и нежного дыхания ветра блаженно прикасается к лицу. Проникает в голову, проветривает череп, высвобождая все тревоги; а чего мне бояться-то?

— Несколько лет назад, когда я была мелкой, они напали на нас с отцом. Вот и все подробности.

Чарльз как-то недовольно мотает головой и стремится прозвучать как можно мягче, хотя доносятся его слова искусственно, пресно.

— А что стало с отцом?

Лениво потягиваюсь, не отрывая левую руку от руля.

— Я тебе что, автобиографию зачитывать буду? А может, мне еще точные дату и время рождения сказать?

Выдерживаю на себе невеселое выражение, явленное в соответствии с природой закомуристых вопросов — беззадумчивое любопытство и дальнейшее сожаление. Правду говорят, истории свойственно повторяться.

— Ничего особенного, — вздыхаю. — Мертв.

Не расхрабривается на что-то еще. И мы замолкаем, думая каждый о своем. Не проезжаем и версты, а меня полонит познабливание. Хочется верить, что я не усну прямо за рулем, но для этого мне нужно отвлечься.

Чарльз смотрит куда-то вдаль. Задумчиво, осмысленно.

— О чем задумался?

— О сестре. Вот ты, Челси, долгое время была предоставлена сама себе. С тобой приключилось, наверное, столько дерьма. Даже больше, чем сам Стивен Кинг описал во всех своих книгах вместе взятых. Мне страшно, что она повидала не меньше твоего, и после всего увиденного спасение так и не наступило. Я не справился.

Не отрываясь от дороги, кладу правую руку поверх плеча парня, чем заставляю его посмотреть на себя.

Хочется сказать, что не все такие же «умные», как я, и его сестра удачливее меня и не стала бы влезать во всякие передряги; она наверняка нашла укрытие, где преданно дожидается брата и не суется в самое сердца творящейся вокруг херни… Просто смиренно ждет.

— Невозможно спасти всех. Как бы грустно ни прозвучало, а это так. Ты пытался ее защитить, был с ней до последнего. Ты клевый парень, которому хватило духу взять такую ответственность на себя.

— Хотелось бы верить в свою клевость. Но этот провал стоил жизни моей семьи, — внезапно его лицо обретает радостные черты, и Чарльз растекается мыслью по древу: — Можно просто Чарли.

Озаряю его легкой, неуверенной улыбкой: после мрачных разговоров позитивные мысли кажутся неправильными.

— У нас пока что не настолько высокий уровень доверия, Чарльз.

Чарльз даже не уходит от прежней тематики; смотрит на меня самым чистым, светлым взглядом и флегматично сотрясает воздух: