Юнг и Паули

С началом войны жизнь Паули резко переменилась. 1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись в Польшу. После капитуляции Франции в 1940 году нейтралитет Швейцарии уже не был гарантией того, что немцы не пересекут её границы. Всё это время Паули помогал своим коллегам, пострадавшим от нацистских чисток, но теперь его собственное положение сделалось шатким. Он и его жена имели австрийское гражданство, и после захвата Австрии нацистами сделались гражданами Германии. Такая путаница в документах была опасна в случае немецкого вторжения. Имея на руках предложение должности приглашенного профессора от Института перспективных исследований, Паули решил временно переехать в США вместе с женой.

За месяц до предполагаемого отъезда Паули отправил Юнгу (3 июля 1940) письмо, которое могло стать последним перед отбытием: «Внешние обстоятельства вынуждают меня отправить вам закрытые записи моих сновидений за 1937-1939 годы во избежание их утери. В середине мая я неожиданно получил приглашение на должность профессора в Принстоне»[106].

То, о чём умалчивается в письме, ясно как день: упоминать о политических обстоятельствах было бы неблагоразумно.

Помимо личных забот Паули, в письме говорилось о видении Мировых Часов, с их конструкцией, напоминающей мандалу, и синхронными ритмами, а также об акценте видения на числах три и четыре. Паули соотносил структуру часов и их ритмы с биологической и психической сферами, предполагая, что этот архетипический образ можно связать как с телесными ритмами, так и с психическими процессами. Это привело его к идентификации мандалы и строения сердца:

[Четыре камеры сердца можно связать с четверичностью мандалы.] Поэтому передо мной встал вопрос: не может ли быть параллелей между процессом индивидуации (с его психологическим развитием центра) и биологической эволюцией или развитием эмбриона от низших животных с примитивной кровеносной системой до формирования сердца[107].

Паули имел в виду, что, как и в случае индивидуации, здесь существует скрытая тенденция, не только психическая, но и биологическая, к раскрытию четверичности мандалы в природе. Насколько мы знаем, это был первый случай, когда Паули выразил мнение, не укладывающееся в рамки теории Дарвина, утверждая, что эволюционный процесс направлен к достижению целостности. Возможность проникновения четверичной структуры в физическое измерение так же, как и в психическое, была для Паули больше чем объектом простого любопытства. Вместе с идеей синхронистичности как создания времени это открытие заставило его усомниться в теории случайности естественного отбора, предложенной Дарвином.

Совершив краткий экскурс в область эволюции, Паули закончил письмо «наилучшими пожеланиями в это неприятное время». Их переписка прервалась до окончания войны в 1946 году.

Глава 4. Троица: Годы войны (1940-1946)

В определенном смысле, физики познали грех, и скрыть это не могут ни вульгарность, ни юмор, ни преувеличение.

Дж. Роберт Оппенгеймер

В письме директору Института перспективных исследований Паули (по-английски) упомянул о своих опасениях относительно немецкого вторжения:

Поскольку мне не разрешили принять швейцарское гражданство в момент захвата Австрии Германией, мне пришлось получить немецкий паспорт. Немецкое консульство без дальнейшей проверки причислило меня к полуарийцам, и я получил нееврейский (без буквы J) паспорт. На самом деле, как я полагаю, по немецким законам я еврей на 75 процентов. Это означает, что при оккупации Швейцарии я буду считаться евреем и окажусь в опасности[108].