Юность

— У нас время до вечера на стабилизацию обстановки в городе, а потом я вынужден буду через кристалл сообщить в столицу обо всем случившемся в городе. Одно хоть радует: он не один и с голоду не умрет. Что, господа, выпьем, помянем наши карьеры? Как сказал Грошик, семь бед — один ответ.

***

— Куда править, господин?

Такой простой вопрос заставил меня не на шутку задуматься. А куда, собственно?

— Сейчас подумаем. Кто вами раньше командовал, пусть позовут. — А сам задумался, что дальше делать, как жить.

— Да, господин, — вывел меня из задумчивости голос. Он принадлежал крепко сбитому мужчине чуть выше среднего роста и с заметной сединой в волосах.

— Как к вам обращаться? — поинтересовался я.

— Стреган, господин, — представился он, слегка поклонившись.

— Стреган, первый вопрос: вы сможете забрать фургоны? Мы вроде недалеко отъехали.

— Я взял смелость на себя и уже послал за ними. Ребята заберут все, что можно.

— Отлично, второй вопрос: куда лучше всего бежать? — спросил я, глядя прямо ему в глаза.

— Не знаю, я бы бежал в империю Гринов, у нас с ними вроде как вооруженное перемирие. Если пойти по степям, можно попытаться обойти патрули. Войска князя разбиты, а имперские легионы наводят порядок и ловят дезертиров. Проблема — это сами дезертиры и остатки повстанцев, да и сами усиленные патрули, что будут отлавливать тех, кто будет пытаться перейти на ту сторону.

— Я вот что подумал. Может, нам не за границу бежать, а прикинуться купцами? Ну там у крестьян что-нибудь закупить и отвести это в столицу, а уже в столице искать правды? Все равно через границу нам не перейти, а даже если и перейдем, там я никто и звать меня никак. А в столице есть шанс, так сказать, правду сыскать, как думаешь?

— Конечно, в столицу в сто крат лучше, там правду завсегда найдете. Если вы не виновный, то тамошние дознаватели точно без вины не осудят. Да и у меня грамота торговая есть, правда, на мое имя. Только учтите, все это бесполезно, за убийство вам не удастся убежать — ищейки носом рыть будут, да и охотники за головами не упустят такую возможность подзаработать.

— Какое убийство? — удивленно вскрикнул я. — Меня не пойми в чем обвиняют, а я точно ни в чем преступном не участвовал и не замешан.

— А тогда должно все получиться. — Интонация в голосе сразу поменялась и стала более жизнерадостной, что ли. — От стражников мы уйдем, а охотники только за убийцами бегают, если они или еще кто из их братии в городе, а не ловят по степи дезертиров. А денег на товар господин, у вас много?

— Стар, а что у нас со звонкой монетой?

— 203 золотых, 406 серебром и 8 тыс. медных монет различного достоинства, — гордо отрапортовал он.

— Откуда столько? — удивился я.

— Казну и трофеи у нас забрали, а это все из карманов. Мы не успели это сдать, — сообщил он, сияя как новенький золотой. Что-то мне подсказывало, что он и не торопился сдавать неучтенные доходы.

— Всем известно, где трофеи собирали гоблины, там ничего не остается из того, что принадлежит их хозяину. Все снимут вплоть до нижнего белья, — усмехнулся Стреган.

— Этого хватит на закупку товара? — вернул я тему разговора в прежнее русло.

— Да, с лихвой хватит, я думаю, купцов давно не было, они не любят рисковать и торговать там, где идет война. Вот мы и скупим все, на чем можно поживиться. Мы охотой промышляем всего два месяца в году, а остальное время торговлей занимаемся. В полную силу я не мог развернуться: не было капитала для торговли, а сейчас, если все пойдет хорошо, то и прибыль отличную получим. — На последней фразе он вспомнил, кем сейчас является, и его рука сама потянулась к рабской татуировке.

— Стреган, — я привлек его внимания обратно, — а может, мы не будем ездить все вместе, а разделимся на несколько отрядов? Так быстрее обойдем все деревни и возможные точки закупок, а после соберемся в условленном месте и уже все вместе отправимся в столицу. А чтобы людям был интерес, прибыль, которую получим после продажи товара, разделим, и каждому будет положена своя доля. Как идейка? — внес я свою рационализаторскую мысль.

— Отлично, господин, а кому какая доля достанется и от чего она будет зависеть? — Судя по реакции, ничего принципиального нового я предложил.

— Я думаю, мы возьмем все деньги, что выручим с продажи, разумеется, вычтя расходы и ту сумму, что я вложил, и разделим на количество условных частей. Части я предполагаю разделить следующим образом: мне десять, тебе пять, остальным по одной.

— А гоблинов считать будем? — спросил он, задумчиво теребя бороду.

— Конечно, ведь они тоже будут участвовать. — Заодно и увеличат мою предполагаемую прибыль. Нет, я не жадный, я домовитый, как говаривал домовенок Кузя.