Юность Бабы-Яги

– А где мы находимся? – спросил он Валеру, не надеясь, впрочем, на ответ. Валера молчал и уже садился за руль. – Ну в каком хотя бы районе? – не унимался Саша, хотя правильнее было поскорее остаться одному и радоваться, что выбрался.

– Какой район – вы все равно узнаете, когда поймаете попутку, – мрачно отозвался Валера. – Но я вам советую не узнавать и забыть, где вы были и что видели. Забудьте и никогда не вспоминайте, ясно? И тем более – никому не рассказывайте. Вам же лучше будет. – Он лихо развернул свою «тойоту», снова тормознул на секунду и внушительно сказал: – Это хороший совет, поверьте. Если хотите жить спокойно, да и вообще жить, если уж на то пошло, – то забудьте.

И с этими словами Валера дал газ и исчез через 10 секунд за бугром шоссе.

Александр Юрьевич остался один. «Вечерело», – как пишут во многих романах, или еще лучше – «смеркалось». «В какую сторону к Москве? – подумал он в растерянности. – Пойду наугад в ту сторону, в какую он меня вез», – решил он и пошел. Странно, но ни одной машины ни в ту, ни в другую сторону не было несколько минут. «Да-а, запрятали ее как следует», – подумал он о Виолетте. Сзади послышался звук мотора. Саша обернулся и проголосовал. Машина, ехавшая с приличной скоростью, сперва промчалась мимо Саши, но потом резко, с визгом затормозила метрах в 50-ти впереди и медленно двинулась назад к нему. Саша подошел, скорее подбежал по обочине к уже приоткрытой правой дверце с вопрошающим криком:

– Вы в Москву?

Девушка за рулем, нагнувшись навстречу ему, приветливо сказала:

– Да. Садитесь.

Глаза ее смеялись.

– Значит, направление я угадал, – сказал Саша скорее себе, чем ей.

– Вот как? Направление? Даже не знали, в какой стороне Москва? – засмеялась она.

– Заблудился, – виновато сказал Саша, присаживаясь рядом с ней на переднее сиденье и впервые внимательно посмотрев ей в лицо.

Лицо, надо сказать, было привлекательным. Молодая женщина, лет 25, черненькая, смазливенькая – отметил про себя бывший бабник с богатым послужным списком, а нынешний профессионал-телеведущий добавил – взгляд черных глаз несколько тяжеловат, но ничего, это придает ей даже этакое сумрачное очарование… Ох уж эти черные глаза – не много ли за один день.

– Я обычно никого не беру по дороге, – сказала она, все еще почему-то не трогаясь с места, – особенно, когда одна еду. Мало ли кто попадется, вдруг маньяк. Вы, случайно, не маньяк? – блеснула она в темноте зубастой улыбкой. Улыбка была действительно «зубастой», но это ее не портило. Наоборот, выглядело обаятельно и, во всяком случае, – не хищно.

– Я не маньяк, я – грибник, – ответил Саша тоже со своей фирменной, телевизионной улыбкой, которую все называли «располагающей».

– Грибник-неудачник? – спросила она, показывая на его полупустую корзинку. – Давайте-ка мы ваше лукошко на заднее сиденье поставим, чтобы вам не мешало.

С этими словами она сама взяла из рук Саши лукошко и грациозно изогнувшись, пристроила его сзади в угол. При этом ее небольшие перси нахально уперлись в лицо нашему поэту, вероятно для того, чтобы дать ему возможность вдохнуть свежий запах «Елисейских полей». Потом уселась обратно и сказала:

– А я уж хотела, как всегда, мимо проехать, а потом всмотрелась: О-пань-ки! Сердце екнуло, думаю – он, не он? Известный телеведущий в таком месте, на пустой дороге. Так одет, с лукошком… Нет, думаю, не может быть. А потом – а вдруг он? Дай-ка проверю. Такой шанс… А когда вы крикнули: не в Москву ли я еду, – я уже точно поняла, что вы, по голосу узнала. Хорошо, что я затормозила, да?

– Еще бы, – сказал он, – тот самый случай, когда известность бывает полезна.

Она молчала, глядя на Сашу с нескрываемым обожанием.

– Может, поедем, – застенчиво напомнил он.

– Сейчас. Только познакомимся. Вас я и так знаю. Вы – Александр Юрьевич Велихов, поэт, телеведущий и немного певец, автор песен, правильно?

– Правильно, – сказал он, – только певцом меня назвать трудно.

– Не скромничайте. Мне так нравится, что вы делаете и как поете! У меня и кассета с вашими песнями есть. Прямо здесь, в машине. Показать?

– Не стоит, я и так верю, – смутился он.

– Серьезно, я ваши песни в машине слушаю.

– Ваша доброта приводит меня в замешательство, – польщенный Саша деликатно увел девушку от песенной темы. – Так как вас зовут-то?

– Меня зову-ут… загадочно протянула она и кокетливо покачала своими черными локонами. – Меня зову-ут…

– Ну-ну, не интригуйте, – поторопил Саша. – Афродита, Эсмеральда или все-таки попроще?