Юность Бабы-Яги

– Ну, мне надо к твоей дерзкой идее немного привыкнуть, – замялся Саша, одновременно соображая: как бы не уступить сексуальному домогательству и остаться при этом в машине, чтобы она его довезла все-таки до Москвы. Значит, надо не обидеть, пообещать. Да и вообще, нельзя обидеть – вдруг пожелает какую-нибудь гадость типа – «чтоб ты пропал».

– Ты меня не хочешь? – воинственно спросила Виола, вновь переходя с шепота на полновесный звук, и глаза ее еще больше потемнели.

– Этого я не могу сказать, – пытался не задеть Саша ее женское самолюбие. – Не хотеть тебя – оскорбительно для любого мужчины, – Виола съела комплимент и немного посветлела лицом и глазами.

– Так в чем же дело? – спросила она.

– Я же сказал, мне надо привыкнуть. Я – консервативный тип, понимаешь. Постепенно раскачиваюсь. Давай еще немного проедем, ладно? И потом, здесь лес плохой, видишь, даже укрыться негде. Поедем, – ласково и обещающе он накрыл ее руку своей.

– Может и правильно, – согласилась она. – Больше я не буду тебя торопить. А то понеслась вскачь, как глупая кобыла, да? Дура, – подытожила она, – забыла, с кем имею дело. Ладно, поехали. – И она тронула машину с места.

– А чего ты испугался-то, Александр Юрьевич? – задорно спросила Виола, как только машина набрала скорость. – Я ведь тебя чувствую, знаю, что ты в какой-то момент подумал: «А почему бы и нет?» Ведь так? Скажи! Только правду. Или ты побоялся, что у тебя ничего не получится? Такой типичный мужской страх – опозориться перед молодой женщиной, да? Половое бессилие в ответственный момент… Да, это ужасно!

Она беспощадно высмеивала теперь робость Александра Юрьевича. Нежные губы неприятно источали сарказм красавицы, никогда не знавшей отказа, вплоть до сегодняшнего дня.

– Или же ты озабочен последствиями, – продолжала куражиться Виола. – Семья, там, жена, а что, если чем-нибудь заразит, да? Безопасный секс – вот что нужно современному мужчине, да? Безопасный во всех отношениях. В том смысле, чтобы ничего не подхватить и чтобы потом не приставала, не звонила, не доставала, правильно? Чтобы жена не узнала, да? Или я не права? – Саша молчал. – Ну так я тебе отвечу по всем пунктам. Начну с конца, – она заразительно рассмеялась, – нет, я не про то, о чем ты подумал, это будет параграф второй. Начну с последнего. Со мной тебе ничего не грозит. Секс будет (она по-прежнему была уверена, что будет) абсолютно безопасным, уж это я тебе точно обещаю. Как? Это уже моя забота. А звонить потом и требовать продолжения я не буду. Клянусь, не буду. Теперь второе: если ты опасаешься, что у тебя со мной ничего не выйдет, что «конец» окажется не на высоте, и тебе в конце… за свой «конец» станет неудобно, – Виола смеялась. Ей, судя по всему, чрезвычайно нравилась эта пошловатая игра слов, – то твои опасения развеются через… ну возьмем по максимуму, через три минуты. Доказать? – и она снова положила правую руку ему на колено.

– Не спеши, – сказал Александр Юрьевич с похвальным стоицизмом, в то время как проснувшийся в нем прежний Шурец начал жарко нашептывать все с той же игрой слов: «А почему бы и нет, в конце-то (вот именно!) концов. У тебя тыщу лет не было никаких приключений! Ты что же, совсем скис? Старость пришла, да? Эх ты! Смотри – молода, красива! Ну так тряхни стариной, трахни! («Тряхни» и «трахни» – автоматически зафиксировал это словосочетание профессиональный литератор.) Ну, так трахни ее, если она просит! Может, в последний раз такое. Ведь не влюбляться же! А потом – домой и забыть, будто и не было ничего».

Хотя, с другой стороны, Виолетта ему ведь рассказала о вреде случайных связей с ведьмами, – снова вспомнил уже начавший было терять голову Шурец и еще раз попытался включить силу воли и смело пресечь коварные происки Эроса. Трудно, потому что ее рука оставалась пока в опасной близости от слабого места Шурца, от его, так сказать, Ахиллесовой пяты.

– А что по поводу первого пункта? – вернул он Виолу в область теории. Затем, вероятно, чтобы выиграть время и привлечь внутренние резервы для обороны.

– Какого? – она уже забыла, о чем речь.

Внимание ее было занято чувственными манипуляциями своей руки, вошедшей в контакт с нервными рецепторами Сашиного организма. Виола была сосредоточена на эффекте вибрации своих легких перстов, которые должны были умело возбудить – да что там греха таить – и возбуждали упирающуюся телезвезду. Другая, меньшая часть внимания, уделялась дороге; все-таки уже совсем темно было, можно было, увлекшись, и в кювет залететь…

– Ты говорила, – напомнил он, – что я подумал: «А почему бы и нет».

– А-а, так это вообще нечего обсуждать. Ты ведь подумал? Честно, подумал так?

– Подумал, – с требуемой честностью признался Александр Юрьевич.

– Ну так за чем же дело стало? А? Александр Юрьевич, смелее надо быть! Вам конкретно предлагается экспресс-секс в кустах с красивой молодой женщиной. Без последствий. А вы, прям как девушка, ей Богу!

– Ну, Бог-то тут ни при чем, особенно в вашем случае, – все пытался увести от темы Александр Юрьевич.