Юность добровольчества

Вся эта история оставила тяжёлый осадок в душе Александра Васильевича. Какой моральный ущерб, какая пощёчина власти! И какой подрыв всего движения! Вместо монолитной силы, готовой противостоять врагам Родины, оно лишь радовало их своей расколотостью, постоянными внутренними конфликтами, раздиравшими его. Стыд! Стыд! Ясно видел Колчак, что все вскрывшиеся в первые же дни противоречия не сняты окончательно, что ещё непременно проявятся они. Может быть, всего этого не случилось бы, будь на его месте кто-нибудь другой? Может быть, он просто не должен был принимать власти? Сел не в свои сани? Вспоминалось болдыревский злой посул: «ваших распоряжений как Верховного главнокомандующего слушать не будут». Неужели прав был? До сих пор власти своей не чувствовал Александр Васильевич. Кто кому подчинялся в Сибири?.. Объявленный диктатором, Колчак всё больше осознавал, что не имеет в руках никаких рычагов, чтобы привести в чувство ни чешскую вольницу, ни атаманщину. Все жили по своим законам, все были надёжно защищены своей вооружённой силой и готовы были обратить её против своих же во имя личных целей. И это были – «свои»? И эти – сражались «за Россию»? И с ними – «делать дело»? Как?! Глухое отчаяние сдавливало сердце.

А тут ещё добралась до Омска Волжская группа под командование Каппеля. Партизаны. Подчинялись Комучу. Не лучшая рекомендация. И что из себя представляет этот молодой вождь, которого Болдырев, едва узнав о перевороте, произвёл в генералы. С чего бы? Рассчитывал на поддержку? Имел основания рассчитывать? Каппель сам – не из эсеров ли? Вокруг него их много было. Даже Савинков мелькал. Настораживала адмирала личность «волжского Наполеона». О делах его ходили легенды, которым даже верилось с трудом – настолько удивительны они были. Говорили разное. Одни ругали «выскочкой» и «учредиловцем», другие восхищались. Как-то поведёт себя этот волжский герой? При такой славе, должно быть, тоже – с амбицией. Начнёт свою «партию» сколачивать, пытаться диктовать условия, требовать. А может, по зависти врут на него? О самом Колчаке мало ли наветов ходило! А окажется Каппель честным патриотом, человеком, на которого можно положиться. Хорошо бы так! Но с трудом в это верилось. Настолько не везло во всём, что и тут удачи ждать не приходилось. А потому нервничал адмирал перед предстоящей встречей с командиром Волжан, кромсал ручку кресла, ожидая его прихода. Приказал Каппелю быть у себя сразу по прибытии в Омск. Нужно было, не откладывая, познакомиться с этим легендарным героем, в глаза ему посмотреть. С минуту на минуту должен был появиться он, и Александр Васильевич беспокойно поглядывал на часы.

Ровно в назначенный час вошедший адъютант доложил о прибытии генерала Каппеля.

– Просите, – кивнул Колчак, убирая ножик и принимая официальный вид. Немного опустив голову, он поднялся, опираясь пальцами о стол, исподлобья, чуть опустив веки, воззрился на дверь, ожидая, кто же появится в её проёме.

Появился ещё довольно молодой человек, невысокий, подтянутый, на груди никаких наград, кроме георгиевской ленточки и значков академии и Николаевского кавалерийского училища. Светлые волосы расчёсаны на косой пробор, брода аккуратно подстрижена. Лицо усталое, обветренное, довольно простое, не ожесточённое, без тени хитрости, но светящееся умом. И всего примечательнее – глаза. Синие, глубокие, смотрящие прямо и твёрдо. В глазах этих была отчётливо видна непреклонная воля, неустрашимость, ум и прямота. Так прямо не мог бы смотреть человек, держащий камень за пазухой. Адмирал почувствовал некоторое облегчение. По первому взгляду, показался ему Каппель человеком симпатичным.

А молодой генерал звякнул шпорами, отдал честь, отрапортовал голосом звучным и хорошо поставленным:

– Ваше Высокопревосходительство, генерал Каппель по Вашему повелению прибыл!

Колчак выпрямился, посмотрел на волжского героя уже без напускной строгости, прямо. Взгляды встретились, и Александр Васильевич почувствовал, что человек, стоящий перед ним как раз таков, каким он надеялся и не верил найти его. Он быстро вышел из-за стола, он протянул Каппелю обе руки:

– Владимир Оскарович, наконец, вы здесь – я рад, я очень рад!

– Ваше Высокопревосходительство…

– Меня зовут Александр Васильевич.