«Юность». Избранное. X. 1955-1965

Я доила коров. Выгребала навоз.
И на рынке, где грубые вкусы.
Гребешки покупала для жирных волос
И стеклянные красные бусы.

Еду в новую область. Трясусь на возу.

Кость широкая в ситце лаптастом.
Заскорузлой рукою хватаю вожжу:
Я Орина, смугла и скуласта.

Я былины слыхала на печке зимой,

Я дождей ожидала на пашне.
Есть такие глаза для меня, простой,
Как замочные скважины в башню.

В них заглянешь, и песенный лад на устах.

Имя милого — песня пастушья.
Я держу это имя в обеих руках,
Нараспев повторяю: Илюша!

Все отдам я: пшеницу, свинину, творог, —

Ничего не оставлю в запасе!
Дайте пару мне нежно дрожащих серег.
Для лица — самой ласковой мази!

Научите писать, выводить письмена,

Красить красками голубя, змея.
Как была, как слала от темна до темна,
Ничего, ничего не умея?!

Евгений Евтушенко

Люди

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы, как истории планет.

У каждой все особое, свое,

 и нет планет, похожих на нее,

А если кто-то незаметно жил

 и с этой незаметностью дружил,

он интересен был среди людей

самою незаметностью своей.

У каждого есть тайный личный мир.

 Есть в мире этом самый лучший миг.

Есть в мире этом самый страшный час,

 но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,

с ним умирает первый его снег,
 и первый поцелуй, и первый бой…
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,

машины и художников холсты.

Да, многому остаться суждено,

но что-то ведь уходит все равно.
Таков закон безжалостной игры:
Не люди умирают, а миры.

Людей мы помним, грешных и земных.

А что мы знали, в сущности, о них!

Что знаем мы про братьев, про друзей!

Что знаем о единственной своей!

И про отца родного своего

мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди… Их не возвратить.

Их тайные миры не возродить.

И каждый раз мне хочется опять

от этой невозвратности кричать.

Хотят ли русские войны? Песня

Хотят ли русские войны!
Спросите вы у тишины
над ширью пашен и полей,
и у берез, и тополей.

Спросите вы у тех солдат,

что под березами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.

Не только за свою страну

солдаты гибли в ту войну, —
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли.

Под шелест листьев и афиш

ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж…
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.

Да, мы умеем воевать,

но не хотим, чтобы опять
солдаты падали в бою
на землю грустную свою.

Спросите вы у матерей,

спросите у жены моей,
и вы тогда понять должны,
хотят ли русские войны!

Смеялись люди за стеной